Мы редко подаём интервью в несколько заходов. Но разговор с Сергеем Юраном получился настолько содержательным и фактурным, что для него сделали исключение.

В первой части обсуждали в основном актуалку. Вторая в большей степени — жизненная. Из неё вы узнаете:

• Почему в России не осталось нападающих формата Юрана
• Как лечили от звёздной болезни в Киеве и из-за чего Юран подрался с Цвейбой
• За что Юран обиделся на Романцева, а Романцев — на Юрана
• Реально ли воссоздать сегодня «Спартак» 1990-х
• Почему его упорно игнорируют топ-клубы РПЛ
• Из-за чего поссорились Юран и Мирзов
• Почему он всё время держит бутылочку с водой
• Что может растрогать до слёз одного из самых брутальных тренеров РПЛ

Почему в России не осталось нападающих формата Юрана

«Ты что, оловянный солдатик? Тебе уже голеностоп отрезали, а ты всё стоишь!»

— Я помню, как играл нападающий Юран: часто просто хватал мяч и нагло пёр на чужие ворота. Почему сейчас таких почти не осталось?
— Требования были такие. Я уже с интерната «Зари» был лидером и капитаном команды. От меня многое зависело. В Киеве у Валерия Васильевича [Лобановского] крайний полузащитник должен был взять мяч, протащить до бровки и подать, а нападающий — на себя двоих защитников посадить и добежать до ворот соперника, создать момент, заработать 11-метровый, забить. Сейчас у нас такого плана нападающих, к сожалению, нет.

— Почему?
— Тут многое зависит от начального этапа в школе. Если парень крепкий, нападающий, нужно развивать качества, за счёт которых он может бежать, тащить, втаскивать мяч в штрафную. А у нас со школы идёт позиционная оборона, зоны. Нет многих моментов, которых в советское время было много.

— Например?
— Обучение тех же нападающих — как обыграть защитника один в один, протаранить. Этот навык в школе закладывается, в 13-14-15 лет. Теперь их учат: «Лучшей отдай, разыграй». Когда просишь футболиста в 24-25 лет протащить мяч, он на тебя смотрит непонимающими глазами. Его этому не учили! От него с детства требовали принять, отдать и потом побороться, на опережение сыграть.

— Есть ощущение, что многие просто боятся идти в обыгрыш: доходят до штрафной — и поворачивают назад.
— Так некоторые тренеры этого и требуют: сохранить, отдать, чтобы подачу сделали. У нас тоже эта беда есть. Заходим в штрафную — и выбегаем из неё! Втолковываю своим игрокам: если мы туда зашли, это большая проблема для защитника, он уже не сфолит, ножку не всунет — потому что чревато! А вы сами ему облегчаете задачу. Если ты уже там, индивидуально работай, а защитник будет вокруг тебя ламбаду танцевать и опасаться тебя тронуть. Севикян, Боселли это хорошо делают. Говорю: «Эдик, с твоей техникой, быстротой ног твой защитник — сладкий». Бьёшься, объясняешь — моментами делают, а моментами выбегают из штрафной. Спрашиваю: «Смысл?»

— Вы ещё и пенальти ловко зарабатывали — передаёте молодым секреты мастерства?
— Объясняю, показываю моменты. По ноге зацепили, а он стоит. Спрашиваю: «Ты что, оловянный солдатик? Тебе уже голеностоп отрезали, а ты бежишь дальше». Будь похитрее! Здесь немножко и театр должен быть. Я такие моменты никогда не прощал. Если видел, что защитник несётся, мне оставалось только подставить ногу или всего себя. Он уже по инерции в тебя влетит — и будет 11-метровый. Пытаюсь учить и этому тоже. Ничего зазорного здесь нет. Не свистнул судья — в следующий раз свистнет. Тем более сейчас есть VAR: смотрят, проверяют, было касание или нет. Если было, найдут нарушение.

— Страшный перелом голеностопа из 1988-го сегодня о себе напоминает?
— Я ожидал худшего. Думал, с возрастом начнутся проблемы, но пока, тьфу-тьфу-тьфу, всё нормально.

Как лечили от звёздной болезни в Киеве и из-за чего Юран подрался с Цвейбой

«У меня был звездняк — «старики» приземлили»

— Назидательные примеры из собственной молодости приводите подопечным?
— Один раз я потерял почву под ногами. Посчитал себя суперфутболистом. Одногодок из дубля перестал воспринимать: типа кто вы такие? В тот момент мне хорошо помогли Андрей Баль, царство небесное, Демьяненко и Бессонов. Я уже тренировался с первой командой киевского «Динамо». Они там все мегазвезды, сборники. А я только начал выходить на замену и уже решил, что супер-пупер. Старики это видели и как-то раз в душевой надавали подзатыльников. Объяснили, что к чему. И я снова почувствовал земельку ножками. За тот урок я им очень благодарен.

— Был маленький звезднячок?
— Не маленький — уверенный такой звездняк. Опытные ребята помогли мне. А то вернулся бы в «Зарю» и там закончил бы.

— Теперь такого формата отношений «старики-молодёжь» нет?
— Нет преемственности, которая раньше была. Тренеру лишний раз лаять не нужно было. Он знал: взрослые разберутся, подскажут. А всё почему? У «стариков» на первом плане премии стояли. И чтобы эти 50 рублей заработать, нужно было на зубах выгрызать результат, не убирать ноги. Если кто-то в облака взлетал — подзатыльничком приземляли.

— Из-за чего вы подрались с Ахриком Цвейбой в «Динамо»?
— Это было в Чехии. Мы тогда прошли «Дуклу» в Кубке кубков. После матча поехали в ночной клуб. Выпили. Слово за слово, не поняли друг друга. А когда под этим делом, стоп-кран сорван. Пошли на улицу, немножко друг друга побуцали. Серёга Заец, одноклубник, разнял нас.

— Долго не общались?
— Как только протрезвели, так и помирились. С утра уже сидели в самолёте вдвоём. Обнимались и пили на брудершафт (смеётся)! Я ещё кошелёк с суточными потерял, так Ахрик мне половину своих отдал. Даже не захотел слушать возражений: «По-братски!» Мужчина!

— А что тренер?
— Лобановский к тому времени уже уехал, команду Пузач тренировал. А в Праге был последний матч года. В Киев чартером летели, и Анатолий Кириллович разрешил: «Парни, отпуск. Понемножку можно». Мы с Ахриком сели, обнялись, посмеялись. Дураки, ха-ха! Ну и пошли дальше.

За что Юран обиделся на Романцева, а Романцев — на Юрана

«Я понимал, что чахну. Честно сказал Романцеву: «Олег Иванович, не могу больше!»

— У вас ведь не всегда была идиллия с Романцевым?
— Разные были отношения. Он же меня на чемпионат Европы в Англию в 1996 году не взял, когда мы с Васькой Кульковым в «Миллуолле» были. Я приехал с лишним весом, но раньше остальных начал готовиться в Новогорске, привёл себя в порядок. Уже вроде бы был в списках на Евро, и в последний момент Олег Иванович меня вычеркнул. Хохлов поехал. Вот тогда я очень обиделся. Да и во второй мой заход в «Спартак» «химии» у нас не получилось.

— Почему?
— Да вроде бы всё нормально было, но я уже пожил-поиграл в Европе, на многие вещи смотрел другими глазами. А тут нас после неудачного матча завозят в Тарасовку. На старую ещё базу. Жара, кондиционеров нет, вентилятор еле крутит. Форму сам стираешь, в столовой окорочка… Я понимал, что чахну. Честно сказал Романцеву: «Олег Иванович, не могу больше!» Немножко подобиделся он тогда.

— Теперь обиды забыты?
— Сейчас мы в хороших, близких отношениях. Его не обманешь. Наверное, я и игроком был правильным до мозга костей. Не мог уйти с поля проигравшим. Для тренера это показатель. Олег Иваныч всегда говорил: «Правильно живёшь. У тебя есть своё мнение, позиция, а это самое главное». После игр часто звонит, поздравляет с победами. Юрий Палыч Сёмин тоже хорошие вещи говорит. Всегда приятно, когда мэтры оценивают. Только они знают, сколько нервов и бессонных ночей отнимает наша работа. Все эти мысли постоянно варятся в голове. Поэтому я и живу на базе. Не спится — идёшь в кинозал, включаешь видео, крутишь прошлые игры, смотришь соперника. Иногда ночью подмечаешь такие вещи, которые днём упускаешь: где мы просели, где нас вскрыли или где мы могли это сделать.

Реально ли воссоздать сегодня «Спартак» 1990-х

«Лучший гибрид — это физическое состояние киевского «Динамо» и комбинационный футбол «Спартака»

— Чья тренерская концепция вам ближе — Лобановского или Романцева?
— Я давно говорил и сейчас убеждён в этом: лучший гибрид — это физическое состояние киевского «Динамо» и комбинационный футбол «Спартака». Итальянцы на физике Лобановского ещё 30 лет назад заостряли внимание. Если по первому пункту возможности у нас на 100% есть, то для игры по Романцеву нужны всё-таки более квалифицированные исполнители. В этом плане прихрамываем.

— Вам не кажется, что воссоздать спартаковский футбол 1990-х сегодня в принципе невозможно?
— Воссоздать его можно при одном условии: если футболистов тех омолодить (смеётся). Конечно, это всё немножко в прошлом уже. Тогда земелька давала мастеров, подходящих под футбол Бескова, Романцева. Поставить такой же футбол один в один очень сложно, но создать что-то приближённо похожее можно. У Бескова с Романцевым ведь были одни и те же упражнения, «Спартак» постоянно на своих «квадратах» сидел. Когда я, выросший в киевском «Динамо», в этот тренировочный процесс окунулся, не то что научился, но тоже стал играть в этот футбол. Если у тренера миллион упражнений — это ни о чём. У Лобановского фишка была — прессинг. И мы ежедневно, месяцами его отрабатывали. А у Романцева: квадрат, квадрат, квадрат. По сути, одно упражнение! Но взаимодействия оттачивались до автоматизма.

— Вы тоже считаете, что «Спартак» уже тогда играл в футбол «Барселоны» 2000-х?
— Да.

— Но теперь и сама «Барселона» так не играет. Ушли Хави, Иньеста, Месси — и тики-таки не стало.
— Во-первых, там и тренер был другой. Во-вторых, роль футболистов, несомненно, велика. Лобановский, Романцев подбирали игроков под свой футбол. Того же Илью Цымбаларя, царство небесное, нашли в Одессе. Тихонова не просто так пригласили в «Спартак». Фишка этих тренеров была в том, что они умели разглядеть футболиста под свою концепцию, а не сгребали хороших игроков без разбора. Это признак опытного, матёрого тренера.

«С Семаком можем кофе попить, вспомнить Луганск»

— С кем из коллег вам по-тренерски интереснее всего соперничать?
— Такого, чтобы прямо ждал Карпина или кого-то другого — нет. Чего лукавить, всегда хочется коллегу обыграть, с которым в прошлом играли вместе. Но до фанатизма — победить во что бы то ни стало, любой ценой — никогда не довожу ситуацию.

— В противостояниях с Семаком нет маленького элемента дерби? Оба с Луганщины, воспитанники одного тренера…
— Мне с нашим бюджетом соперничать с «Зенитом» — бессмыслица (смеётся). Да, с Семаком мы земляки, перед игрой всегда пожмём друг другу руки, пожелаем удачи. Но на футбольном поле как игроки практически не пересекались. Когда я выпускался из интерната, Сергей туда только пришёл. Поэтому прямо дружеских отношений у нас нет. Можем кофе попить, поболтать, вспомнить Луганск. Иногда могу набрать ему, если есть необходимость.

— А именно дружеские отношения с кем-то из коллег поддерживаете?
— Прямо-таки дружеских отношений нет — только приятельские. С Федотовым из ЦСКА всегда с улыбкой пожмём друг другу руки. Чтобы где-то вне футбола встречаться, созваниваться — такого нет. Если на отдыхе пересечёмся — конечно, пообщаемся или поужинаем с жёнами.

Почему его упорно игнорируют топ-клубы РПЛ

«Злит, когда приезжает непонятно кто. Мы что, второсортные?»

— Валерий «Борман» Овчинников выразил мнение, что «Юран хочет работать в топ-клубах, поэтому делает из «Пари НН» конфетку». Близко к истине?
— Я благодарен Овчинникову за поддержку. Это великолепный специалист, столько лет проработал в Нижнем Новгороде. Возможно, к звёздам профессии не относился, но тоже умел добиваться определённых результатов. Он прав: я действительно хочу слепить конфетку и пойти дальше. Дай бог, чтобы это получилось с Нижним Новгородом. Вот честно, мне нравятся город, болельщик, стадион, база. Но любой человек должен быть максималистом в жизни, и мне хочется решать наивысшие задачи. Если их не ставить, для чего вообще работать? Если передо мной здесь поставят серьёзную задачу и подкрепят её финансово — я с удовольствием буду решать её с «Пари НН».

— А если нет?
— Игроком я мечтал попасть в топ-клубы. Такую же задачу ставил перед собой с начала тренерской карьеры: дойти до нашего, российского топ-клуба. Каждого тренера оценивают по работе. Поэтому мне здесь нужно выкладываться максимально, чтобы дать результат и наконец осуществить эту мечту.

— Вас злит, когда большие клубы доверяют иностранцам-ноунеймам, а своих упорно игнорируют?
— Я не понимаю этого, честно. Я поиграл в Португалии, Германии, Англии, Австрии. Там, чтобы попасть тренером в топ-клуб, нужно что-то выиграть. Как Гвардиола — выиграл всё с «Барселоной» и поехал в следующую страну уже как топ-тренер. А у нас иногда диву даёшься, насколько неуважительно относятся к своим тренерам! Мне, чтобы попасть в «Спартак», нужно годами что-то доказывать. А человек где-то в Швейцарии побыл немножко главным — и уже приезжает в Россию в топ-клуб. До этого немцы в «Локомотиве» были какие-то. Я в Германии о них спрашивал. Мне сказали: «Не знаем таких тренеров». Это наплевательское отношение. Я понимаю, когда Манчини и Дик Адвокат приезжали в «Зенит», вопросов нет. Или даже Скала — в «Спартак».

— Скала-то уже маститым был.
— Да. Люди уже что-то повидали, как у нас кажуть у Луганску (улыбается). Капелло, сборная — окей. Но когда приезжает непонятно кто, конечно, меня это раздражает. Такое неуважение к нам: типа вы второсортные. А это какой, первосортный? По этому поводу много высказывались и Юрий Палыч, и Олег Иваныч. Все всё видят.

— У вас есть объяснение, почему так происходит?
— Не знаю. С точки зрения спортивной составляющей сложно объяснить, когда такие тренеры приезжают. Это то, что должно быть на первом плане: какой он футбол ставит, что выигрывал и может дать команде. Но этим заезжим я не могу вообще ничего занести в зачёт.

«В «Спартаке» постоянно склоки: кто на завтрак опоздал, кто переругался»

— Вы никогда не скрывали желания возглавить «Спартак». Оно ещё живо?
— Я всегда говорил про один из топ-клубов. То, что спрашивали напрямую про «Спартак», естественно: я там играл, пусть и немного. Мне очень хотелось поиграть в «Спартаке». Из киевского «Динамо» меня туда не отпустили — дали понять, что у родителей, брата могут возникнуть проблемы на работе в Луганске. На следующий сезон я всё-таки уехал, но в «Бенфику». В «Спартак» я всё-таки попал, и очень благодарен Олегу Ивановичу за эту возможность получить удовольствие от футбола.

«Спартак» был и остаётся топ-клубом. Если будет возможность там поработать, я её с удовольствием рассмотрю. Но пока там тренер работает, о чём говорить? Сейчас у меня в голове только Нижний Новгород.

— Вы же отдаёте себе отчёт в том, что «Спартак» — это бесконечные скандалы, стрессы, давление?
— Нормально. Понятно, что к стрессам, интригам нужно быть готовым. А убрать это всё можно только результатом. Будет результат — все позакрывают рты. Не будет — начнутся скандалы. Чем мне нравится ЦСКА — там за 20 лет при Гинере ни одного скандала не было. Всё внутри. Я не знаю, куда руководство «Спартака» смотрит, но постоянно же склоки: кто на завтрак опоздал, кто переругался. Для чего всё это выносить? Такие вещи должны оставаться внутри клуба, как в любой семье. Если ты с женой поругался, то не идёшь же об этом всем соседям рассказывать. Одного желания возглавить «Спартак» — мало. К этому ещё и нужно быть готовым, осознавать всю степень ответственности.

— Вы — готовы?
— Конечно. Потому что я всегда реально смотрю на вещи. Если ты где-то в виртуальном мире живёшь, то лучше там и оставайся. А я в реальной жизни много чего прошёл и ко всему готов.

— После краткосрочной работы в связке с Чернышовым ни разу не было возможности вернуться в «Спартак»?
— В кулуарах разговоры ходили, но конкретики, предварительного общения с кем-то из руководства не было.

— Были знакомы с Федуном?
— Да, конечно. Когда я дубль тренировал, а потом с Чернышовым в первой команде работал, президентом ещё был Червиченко, но Федун уже заходил в «Спартак», а потом и полностью клуб забрал. Мы встречались, здоровались, иногда перебрасывались какими-то фразами, не более.

«Нагнуть меня очень сложно»

— У вас репутация прямого и непреклонного человека. Может быть, поэтому большие клубы остерегаются связываться с вами?
— У меня принципиальность касается только спортивной составляющей, за которую несу ответственность. Там, где с меня будут спрашивать. В прежних клубах у меня не раз происходили такие диалоги с руководителями: «Вы же с меня будете спрашивать за результат?» — «С тебя». — «Тогда не мешайте». Просто не лезьте в мою непосредственную работу, которую я должен сделать хорошо. Не то чтобы я какой-то капризный. Нет, я увидел, как это работает в Европе. Тренеру ставится задача — и всё, туда никто не вмешивается. Президент занимается своими делами, генеральный — своими. А у нас ставят задачу, и потом начинается непонятная возня. Агенты засовывают игроков в клуб, генеральный говорит: надо брать. Смотрю на это и удивляюсь: кто тренер-то? Нагнуть меня очень сложно. Ставь того, а этого не ставь — такие варианты даже не обсуждаются.

— Были попытки?
— Такое тоже встречалось. Я сразу говорил: «Стоп, я буду принимать решение, кто будет играть, а кто сидеть на замене». Вот и вся моя принципиальность.

— Слова нижегородского гендира Мелик-Гусейнова из интервью «Чемпионату»: «Юран за словом в карман не лезет. Если ему что-то не нравится, он выкатит это сразу, моментально, в лоб. И ты потом думаешь, как с этим жить». Часто такое бывает?
— Нечасто, но бывает, когда закипаю после игры. Всегда говорю: «Давид, я просто думаю вслух». Он меня уже немножко узнал и в такие моменты не дёргает. Потом, когда немного остыну, подойдёт: «Ну чего ты кипишь?» И после этого уже начинается диалог. Когда внутри коллектива есть такая правильная, хорошая «химия», то и результат будет, клуб и команда будут двигаться вперёд. Мне есть с чем сравнивать. В некоторых клубах генеральный лезет в спортивную составляющую, рассказывает, кого брать, а кого не надо. Я в таких ситуациях обычно кладу свисток, секундомер и говорю: «За результат я отвечаю?» — «Да». — «Вот и всё. Нефиг сюда лезть». Понятно, что есть финансовый аспект. Я не буду просить игрока за $ 10 млн. Есть определённые рамки. Обсуждаем, решаем. Получается — здорово, нет — ничего страшного, идём дальше. Коллектив должен быть как семья — иначе не будет результата.

— Мелик-Гусейнов выступает за любую медийную движуху вокруг клуба. Вам комфортно работать в таких условиях?
— Я многих руководителей повидал. Сотрудничество с Мелик-Гусейновым — одно из самых комфортных. Мы занимаемся каждый своим делом. Я чётко знаю, что несу ответственность за спортивную составляющую, а он — за медийную часть, общение с болельщиками, развитие клуба. Мы сразу о такой конфигурации договорились: да, советуемся, какие-то вопросы обсуждаем, но не пересекаемся в зонах ответственности. Если я не умею искать спонсоров, я этого и не делаю. А Давид сразу честно сказал: «Я в спортивной составляющей не разбираюсь». Человек живёт клубом, результатом, пропускает всё через себя. Я вижу, как он переживает, если команда неудачно сыграла. Это очень ценно. Иногда ещё и меня успокаивает: «Сергей, не расстраивайся. Что ты так себя сжираешь?» Отвечаю, что такой человек. Мне комфортно работать в таком режиме. Плюс его энергия, стремление двигать клуб и улучшать дорогого стоят. У нас замечательные отношения и с ним, и с Дмитрием Кондратовым, который возглавляет совет директоров от Pari.

— Никогда не жалели о сказанном, сделанном на эмоциях?
— Я всегда анализирую сказанное на повышенных тонах. И если понимаю, что погорячился, был неправ, всегда признаю и извинюсь — перед руководителем, футболистом или журналистом. Я не считаю это зазорным. Только сильный человек может признать свою ошибку и извиниться. А слабый будет до конца стоять на своём.

— Про знаменитое заявление, что «место «Химок» в РПЛ продано и деньги лежат на депозите» — не прилетело сверху?
— Может, что-то такое и было. Но я футболистам обещал, что они будут в РПЛ, и команда по спортивному принципу решила задачу. От футбольной тусовки что-то сложно утаить. И когда мне поступило несколько звонков, я вышел с этим интервью. Да, я понимал ответственность, но не мог предать игроков. Я готов был пострадать. Парни шли в Премьер-Лигу, многие никогда раньше там не были. Они не должны были страдать от закулисных моментов.

Из-за чего поссорились Юран и Мирзов

«Никто не имеет права так себя вести — хоть Мирзов, хоть Иванов»

— В свежем интервью «Чемпионату» Мирзов изложил свою версию конфликта с вами в апреле 2022-го: пнул ворота на тренировке и вылетел из обоймы. Так и было?
— В тренировочном процессе он увидел, что я планирую поставить против ЦСКА Садыгова. А на фланге Мирзова хотел с первых минут попробовать Боженова или Ломовицкого. В двусторонках менял манишки, смотрел разные сочетания. Я всегда говорил, что люблю шутки, хорошую атмосферу в коллективе, но только не в тренировочном процессе. А он, видимо, решил показать своё недовольство — пнул ворота. Я его выгнал с тренировки. Потому что никто не имеет права так себя вести — хоть ты Мирзов, хоть Иванов. Футболисты же смотрят — завтра другой психанёт.

— Что было дальше?
— Он недовольный ушёл, уехал. Я его на заезд даже не взял. А Садыгов вышел и в первом тайме забил гол, мы благополучно выиграли 4:2. Значит, моё решение было правильным. Потом, видно, Мирзов понял, что был неправ, и мы продолжили работу. Молодец, если делает выводы. Ты можешь показывать недовольство дома — жене, родителям, а мне — не надо. Я такие вещи жёстко пресекаю.

— С вами в игровой карьере такого не бывало?
— В «Штурме» из Граца был тренер Ивица Осим, царство небесное. Я тоже вспылил на тренировке, но после подошёл к нему: «Мистер, извиняюсь». Он русский понимал. Посмотрел на меня, улыбнулся: «Всё нормально, Сергей». Бывает, что и мой игрок подождёт после тренировки, подойдёт: «Николаич, ну да, закипел». Я всегда это понимаю. Когда проигрываешь, а вокруг ещё шутят, травят, трудно не завестись. Это нормально. А Мирзов демонстративно уехал. Ну хорошо.

Почему он всё время держит бутылочку с водой

«В день матча у меня всегда было три сигареты»

— Вы, кажется, курили?
— Курю.

— С молодости?
— С молодости, когда играл. В день матча у меня всегда было три сигареты: первая — после завтрака с кофе, на балкончике базы, вторая-третья — в обед и после дневного сна, перед выездом на стадион.

— Не мешало?
— Нет. В «Бенфике» я за гостиницу по привычке ходил, прятался. Руй Кошта, Паулу Соуза в открытую дымили, при президенте, тренере! А я никак не мог перестроиться.

— Когда великому Круиффу врачи запретили курить, он приходил на лавку с чупа-чупсом, лишь бы что-то в руках вертеть.
— У меня такого нет. Я могу лететь восемь часов, и уши не скручиваются от потребности покурить. Нельзя и нельзя, для меня это не проблема.

— Почему вы всё время держите в руках бутылочку воды во время матча? Антистресс?
— Сам не могу понять! Врачи рекомендуют выпивать в день полтора литра воды, но в обычной ситуации мне сложно столько осилить. А за 90 минут матча до шести-семи бутылочек уходит! Может, стресс так на организм действует. Как только игра заканчивается — всё, воды больше не хочется.

«Болячки всегда приходят неожиданно — ты же не планируешь их»

— В сентябре вы перенесли операцию на почках. Это связано со стрессами на работе?
— Камень в почках не очень хорошо встал. Потребовалось хирургическое вмешательство. Возможно, стрессы тоже сказались.

— Для вас это стало неожиданностью?
— Болячки всегда приходят неожиданно — ты же не планируешь их (усмехается).

— Резко скрутило?
— После домашней игры как раз пауза на сборные была. Я домой доехал на машине, а на следующий день вечером почувствовал дискомфорт в боку. Боль шла по нарастающей. Жена говорит: «Давай скорую вызовем». Врачи приехали, осмотрели: «Скорее всего, камешек». Обезболивающий укол сделали и посоветовали провериться на УЗИ и принять какие-то меры. Ночь прошла хорошо, а к обеду боль вернулась. Снова скорую вызвали, в больнице КТ сделали, а там уже воспаление. Даже в туалет сложно было сходить. Ни вытащить, ни раздробить камень нельзя было — только хирургическим путём. Меня сразу стали готовить к операции и где-то в девять вечера уже прооперировали. После полтора часа подержали в реанимации и перевели в палату.

Что может растрогать до слёз одного из самых брутальных тренеров РПЛ

«Вижу нищих стариков, детей с ДЦП — ком к горлу подкатывает»

— Жена не просит переживать поменьше?
— Она у меня молодец, активистка. Я не очень люблю соцсети, а Люда — наоборот, активный пользователь. Общается с болельщиками. Кто-то пишет: «Серёжа, 8 лет, мечтает о футболке Севикяна с автографом». Тут включается Людмила: «Сергей, надо сделать майку ребёнку». Говорю: «Хорошо». В другой раз попросила пустить мальчика на базу команды, посмотреть тренировку — мечта такая у пацана была. Сделали. Она вообще человек очень восприимчивый, старается помогать людям. Потом показала видео, как этот мальчишка счастлив был.

— А что может вас растрогать до слез?
— Когда вижу стариков, просящих милостыню, или бездомного, мёрзнущего на улице, комок к горлу подкатывает. Думаешь: неужели нет родных, чтобы помочь? Хочется всех их собрать, купить квартиры. При виде ребёнка с ДЦП может и слеза пойти. Я просто по натуре человек очень восприимчивый. Жена иногда ругается: «Ну нельзя так близко к сердцу всё принимать». А я не могу по-другому. Так воспитан.

— Фильм или книга способны разбередить душу?
— Это нет. Подсознательно-то я всё равно понимаю, что это фильм, кино. А когда слышу знакомые мелодии, в мозгу всплывают картинки — сюжеты из жизни: «Заря», «Динамо», Лиссабон. Как только Кай Метов где-то заиграет, Вася Кульков вспоминается. Любили с ним вечерком под музыку прокатиться на машине.

— Что любите делать в свободное от работы время?
— Отдыхать на природе. Рыбалка, охота — способ отключиться, подзарядиться энергией. В городе так не отдохнёшь. Стараюсь ехать в такие места, чтобы телефон не ловил. У приятеля заимка под Костромой, полуспартанские условия. Лес, снег — красота. Потом подъезжаешь к Костроме, и телефон раскаляется: СМС, куча пропущенных звонков.

— Следующим летом у вас красивая дата — 55. Чего пожелаете себе в 2024 году?
— Самое главное, чтобы близкие были здоровы. А в работе надеюсь дойти наконец-то до цели, которую себе поставил. Я дойду до топ-клуба в любом случае, не сомневаюсь в этом. Просто не хочется время терять. Всё-таки уже не 35.