— В среду был отменён кубковый матч «Крылья Советов» и «Спартака». Почему это опять происходит?
Сергей Прядкин: Приняли взвешенное решение с точки зрения регламента. Учитывая очень сильный холодный ветер и температуру «-15», требовалось согласие обеих команд. Но больше всего пострадали болельщики. Они купили билеты, съездили на игру и вернулись назад ни с чем. Наверное, «Спартак» подумает, как если не компенсировать, то оказать им поддержку и помощь. Может быть, на следующем выезде.

Александр Мейтин: Людям, которые пришли на игру, «Крылья» возмещали стоимость билетов.

Прядкин: «Крыльям» полегче, матч-то всё равно состоится в Самаре. К примеру, билеты могли бы действовать и на него. А вот «Спартак», наверняка, отработает этот момент. Я встречался с Федуном, говорил с Измайловым. Если уж они предлагали за свой счёт принять «Крылья» в Москве, то собственным болельщикам затраты точно компенсируют.

— Юрий Сёмин поддержал решение лиги, но отметил, что избирательные решения не украшают наш чемпионат.
Прядкин: Повторюсь, решение принимает судья на месте с согласия обоих клубов.

— ЦСКА не хотел играть на морозе в Хабаровске, но матч состоялся.
Прядкин: От ЦСКА вообще не было вопросов по этой игре. Были эмоциональные высказывания о холоде, но не претензии. Кстати, хотел бы задать ответный вопрос Сёмину. Когда международный матч проводится при «-18» и «-20», почему Юрий Павлович молчит? Странно слышать такие комментарии от наших мэтров. Когда «Локомотив» играл с «Ниццей», он сказал: «Ну что ж, будем играть в равных условиях». Почему Сёмин так про российские матчи не говорит?

Пышкин: Есть рекомендация УЕФА по поводу проведения матчей при температуре ниже «-15». Её замеряют у кромки поля за час до начала игры. После этого делегат должен получить письменное согласие обеих команд на игру. Причём в присутствии главного арбитра и его помощников. Если одна из команд отказывается играть, судья должен решить отменить матч.

Прядкин: «Крылья» были за то, чтобы играть, «Спартак» был против. Вот и всё.

— Несколько различных термометров показывали разную температуру. Как выбирали с какого из них снимать показания?
Пышкин: Всего было четыре термометра. Два показывали: «-15». Они были у комиссара. Ещё один, чуть ли не комнатный: «-10». Четвёртый: «- 20». Мы решили отбросить верхний и нижний показатели и учитывать значения первых двух. Я тут же нашёл погодную сводку по Самаре, писали что было «-16».

Прядкин: Такое может случиться и в матчах РФПЛ. Плюс, не удивлюсь, если Юрий Павлович сыграет ещё один еврокубковый матч при морозе «-15».

— Получается, заявления, что якобы клубы заставляют играть на морозе — это популизм?
Прядкин: Конечно. Они при любом раскладе могут играть. Но мы же понимаем, что лететь час до Самары и девять до Хабаровска — это разные вещи. Конечно, второй раз добираться туда вовсе не хочется. В этом случае и футболисты будут играть, и тренеры настраивать как надо. Но, в принципе, клубы в письменном виде могут всегда отказаться. И будут правы.

— Клубы принимают участие в разработке календаря на сезон. Почему никто не говорит: «Ребята, хватит жаловаться — вы же сами его принимали»?
Прядкин: Есть проект структуры календаря: 17-й тур, последний перед перерывом, намечен на 9 декабря. Это не мы утвердили, а клубы. И дату первого весеннего тура утвердили тоже они.

Я это подчёркиваю, чтобы нас потом не обливали грязью, а болельщики не писали, что в РФПЛ сидят дебилоиды, которые ничего не понимают. Всё это делают сами клубы. Я не призываю к групповой ответственности, но хочу, чтобы люди знали. Руководители клубов сидят здесь, голосуют. Единогласно? Да.
Если раньше мы выносили на совещание по 3-4 варианта календаря, то в последние сезоны принимаем всё с одного раза. Даже в Советском Союзе календарь никогда не был идеальным. Единственное, что мы можем сделать — это разрешить клубам поменяться кругами, если выпадет жребий играть зимой в холодном регионе.

— Почему при составлении календаря сразу нельзя сделать поправку на холодные регионы?
Прядкин: Так никогда не сверстать календарь. Давайте в следующий раз при разработке календаря поучаствует ряд представителей прессы? Сами всё увидите. У РФПЛ есть молодая группа сотрудников, они разрабатывали систему календаря. Раньше мы чего только не делали: и шары тянули, были другие эмуляции случайного выбора.

Если заложить поправку на климат, условный Хашиг с его «Краснодаром» зимой сыграет 3-4 матча у себя дома. А весной, в разгар чемпионской гонки, 3-4 матча — на выезде. Какой тренер или хозяин клуба согласится концовку сезона провести так? Всю жизнь были, есть и будут какие-то трения по календарю.

— Почему в календаре не была учтена дата выборов президента России?
Прядкин: Виктор Пышкин расписывает матчи по дням, только когда становятся известны даты еврокубковых матчей. Структура календаря была утверждена, когда мы ещё не знали дату выборов. Тур выпал на 18 марта, и нас попросили разгрузиться. Это глобальное мероприятие, важный выбор для страны. Но мы не поменяли слот под тур: 17 марта матчи будут, они никуда не делись. 19-го могли бы провести остальные игры, но в тот же день начинается сбор сборной России. Чемпионат мира — большое событие, и в связи с этим нам пришлось на две недели раньше заканчивать внутренний чемпионат.

— Один день сборной России можно было потерпеть?
Прядкин: Речь идёт не об одной нашей сборной: в «Спартаке», «Зените», «Локомотиве», ЦСКА — добрая половина игроков из других национальных команд. Мы не можем так поступить по отношению к ним. По регламенту мы должны отпускать футболистов.

Очень жаль, что «Спартак» не прошёл дальше в Лиге Европы, но благодаря этому появилась возможность сдвинуть его матч с «Рубином» на 17 марта. Три других встречи (ЦСКА — «Амкар», «Зенит» — «Динамо» и «Локомотив» — «Ахмат») можно было переместить только на 18 апреля, день полуфинала Кубка России. Все три команды продолжают играть в Лиге Европы. В тот же день сыграют «Крылья» и «Спартак», если спартаковцы пройдут дальше в Кубке. Получается, все четыре команды находятся в равных условиях с точки зрения игровых кондиций.

— Многие из оставшихся игр чемпионата России «Матч ТВ» покажет только на платном канале «Наш Футбол». Почему вернулись к этой системе?
Прядкин: Это вопрос к основному вещателю. Он платит нам деньги. В договоре прописан минимум матчей за сезон, которые должны быть в открытом доступе. Ко второй части чемпионата «Матч ТВ» этот минимум выбрал: показывали по 4-5 матчей в открытом доступе. Мы давно занимаемся обсуждением нового контракта, в котором все эти детали будут учтены и прописаны более жёстко.

Сейчас мы не можем диктовать вещателю, какие матчи показывать. Есть слоты, которые мы согласовываем: в этот момент видно, какой из матчей тура попадёт в эфир бесплатного канала. При составлении календаря мы учитываем, чтобы в туре обязательно были один-два топовых матча. И если в текущем туре «Матч» не взял какой-то топовый матч на бесплатный канал, значит обязательно возьмёт в другом.

— Вы не опасаетесь, что в связи с отсутствием в свободном доступе топовых матчей, интерес к футболу может упасть?
Прядкин: Перед чемпионатом мира интерес явно не упадёт. Да, люди не смогут проследить за игроками сборной — нужно будет заплатить за то, чтобы их увидеть. Но ведь так делается во всём цивилизованном мире. Ведущие лиги показывает матч открытия тура и закрытия, а у нас шуруют по 8 игр в открытом доступе. Клубы никогда не уйдут от госфинансирования, если не будут получать солидные деньги от продажи телеправ.

В следующем контракте с вещателем хотим заложить максимум два матча в туре на федеральном канале. Это может быть и не «Матч ТВ», а кто-то другой. Объявим тендер, и любая компания сможет принять в нём участие. Права разделены на 4 сегмента: производство, IT-права, платные права и открытый эфир.

— Какую сумму планируете выручить по итогам тендера?
Прядкин: Как минимум большую, чем сейчас. А сейчас мы получаем 1 490 млн рублей за сезон плюс за международные права в районе 10 млн долларов. Конечно, Лига хочет зарабатывать миллионов 100 долларов с телевизионного контракта, но – увы.

— «Амкар» и «Тосно» рискуют прекратить своё существование по окончании сезона, а то и раньше. Как РФПЛ оценивает их состояние на текущий момент?
Прядкин: С сожалением узнаём об этих проблемах. Мы получили поддержку со стороны РФС: Лига будет принимать участие в лицензировании клубов. Помимо существующих норм лицензирования, разрабатываются дополнительные критерии для участия в турнире. После проверки на соответствие в РФПЛ, данные в письменном виде будут направлены в РФС, и только тогда клубу выдадут лицензия.

Что касается критериев, то, например, важным является наличие соответствующей арены: не плюс-минус, с оттяжкой времени — а реально соответствующей нормам. Если такой арены нет — либо играйте в другом месте, либо ставьте задачу выхода в РФПЛ на следующий сезон.

Также есть финансирования критерий. Какая-то непонятная бумажка — это не тот документ, который соответствовал бы нашим реалиям и гарантировал стабильность к финишу сезона. Критериев не будет много, но все они будут жёсткие.

— Не боитесь, что в таком случае клубы просто не смогут выходить в РФПЛ?
Прядкин: Не боимся. Ведь соответствие критериям — это показатель работы с академиями, с болельщиками, качество услуг, комфорт. Когда нас критикуют за то, что мы не показываем матчи в открытом доступе, на весь мир, я отвечаю: не очень красиво, когда пустые трибуны или газон, как в Перми — на одну крошку насыпали другую, и всё это превратилось в глину.

— Вы говорили, что будете заставлять клубы открывать бюджеты. Когда?
Прядкин: Ряд клубов уже открывает: ЦСКА, «Локомотив». Клубы, которые проходят лицензирование в УЕФА, всегда имеют открытый бюджет. Мы пока только вводим эту практику. Все клубы предоставили необходимую информацию для этого исследования, все идут навстречу Лиге. Будем делать это ежегодно.

— Вопрос Александру Мейтину: вы входите в комиссию по тестовым стадионам. Какого прогресса добились в этой сфере?
Мейтин: В РФПЛ вошли два новых стадиона, в Ростове-на-Дону и Екатеринбурге. Будем рады, если к нам присоединятся ещё Калининград и Самара. У последнего есть определённое отставание, но там идёт круглосуточная работа. Всё будет сделано вовремя. Сейчас на каждом стадионе будет проведено три тестовых матча в соответствии с регламентами РФПЛ или ФНЛ в зависимости от клуба. Организаторы постараются протестировать их в условиях приближенных к тем, что будут на чемпионате мира.

Эти стадионы для наших клубов тоже не изведаны — все начинают с чистого листа. Я в постоянном контакте с полицией: сегодня, например, звонили из Екатеринбурга. Думаю, к началу первого тестового матча снимем все вопросы. С полицией и Росгвардией достигли взаимодействия, мы все плывём в одной лодке.

— Ошибок, допущенных на матче сборной России против Аргентины в Лужниках, удастся избежать?
Мейтин: Для этого и проводятся тестовые матчи: обязательно вылезут какие-то ошибки. Слава богу, тогда никто не пострадал. Но мы всё видели и учли. Разработали матрицу ответственности: за что отвечает город, Лига, полиция, Росгвардия.

Прядкин: К счастью, мы сейчас отвечаем только за то, что происходит внутри чаши. Сколько лет Александр Аркадьевич (Мейтин) меня долбил: «Полиции не должно быть на стадионе!» Когда мы начинали, помните, какая была реакция на армейские шинели, бесконечные оцепления? Да что там, на стадионе в Самаре из губернаторской ложи поля не было видно.

Мейтин: В чаше стадиона мы стали реальными хозяевами — и это сразу сказалось на состоянии безопасности в лучшую сторону.

— И всё-таки омоновцы жестко прошлись по фанатам «Зенита» после матча со «Спартаком» в Москве. Видео издевательств над людьми были сняты самими полицейскими на видео.
Прядкин: Не без этого. Или вот ситуация в Бильбао. Сначала всю волну пустили на наших фанатов — а сейчас оказывается все было по-другому.

Мейтин: Я видел, как всё происходило. Когда я узнал, что убит полицейский, тут же стал обзванивать людей и выяснил, что он умер от сердечного приступа. Разобрались, оказалось: взрыв-пакет кинули со стороны болельщиков «Атлетика». Ситуация вышла из-под контроля, несмотря на то, что на матче работало 800 полицейских.

Прядкин: Нельзя вешать всю ответственность на организаторов. Офицер по безопасности УЕФА приезжал на матч ЦСКА, я с ним общался. Там понимают, что любой может выбрать себе в городе «площадку для бокса». Но не организатор же должен отвечать за это! Как мы можем повлиять?

Надо отметить, что в России безопасность организована в 100 раз лучше, чем где-либо. Просто в Испании стоит учитывать еще и ментальность самой нации.

Мейтин: Полностью согласен. На всех конференциях отмечаю, что наша система безопасности одна из лучших в мире. Если бы российские правоохранители обладали информацией о том, что предстоят митинги антифашистов, то приняли бы беспрецедентные меры безопасности. Им бы перекрыли все возможности для беспорядков.

— Ключевые ошибки, которые были допущены в организации безопасности в Бильбао?
— Инцидент находится в зоне ответственности города и полиции. Имея информацию о приезде большого количества болельщиков «Спартака», не были приняты должные меры. Тактически не были перекрыты отдельные улицы: люди совершенно спокойно выскакивали из прилежащих закоулков и забрасывали полицию бутылками.

— Почему не слышим слов поддержки фанатов «Спартака». Кто должен защищать российских болельщиков за рубежом?
Прядкин: Вы знаете, такое ведь бывает не только в спорте.

— Получается, мы не в той позиции, чтобы отстаивать свои интересы?
Прядкин: Нет, мы в той позиции. На конгрессе УЕФА обозначили её, долго беседовали с коллегами. А в местных СМИ всегда будет реакция, они будут защищать своих. Мы тоже отстаиваем: Александр Алаев подал иск против главы Федерации футбола Норвегии за слова и возможной дисквалификации сборной России на чемпионат мира 2018. Вы правы, в такой ситуации должна быть реакция клуба. Наверное, это упущение.

Мейтин: По крайней мере, такая ситуация, как в Бильбао, в России бы не произошла.

— В недалёком будущем планируется ребрендинг РФПЛ. Что это будет?
Павел Суворов: Рабочая группа обсуждает, стоит ли изменять название Лиги. Сейчас существует два логотипа: отдельно РФПЛ и чемпионата России. Есть мнение, что нужен единый логотип и одно название. «РФПЛ» звучит больше как аббревиатура какой-то государственной организации — нужно более интуитивно понятное название. Пока склоняемся к тому, что к «Премьер-Лиге» уже все привыкли. Более адекватного названия, готового его заменить, просто нет в природе. Скорее всего, оставим его, но чуть сократим. Логотип же точно изменится.

— Когда можно будет увидеть первые эскизы?
Суворов: Мы подключим несколько агентств, которые примут участие в конкурсе на производство нового логотипа.

Прядкин: Пока мы не знаем, как он будет выглядеть, но думаем, что изменится он кардинально.

— Как дорого стоит ребрендинг?
Суворов: Это рыночный процесс — одинаковый для всех брендов. Мы перетряхнули все вопросы: кто мы, куда идём.

— К какому ответу пришли? РФПЛ — это кто?
Суворов: Мы попытаемся сделать шаг в сторону индустрии зрелищ, развлечений. Хотелось бы подчеркнуть, что футбол приносит эмоции. Все успешные лиги двигаются в этом направлении.

— «Рубин» получил новый стадион, но там нет ничего, кроме самого стадиона — никаких развлечений. Арена «Ак Барса» же предлагает всё, что угодно: рестораны, кафе, детские программы.
Прядкин: Мне часто задают вопрос: в чём вы видите наследие чемпионата мира? Здорово, что у нас есть стадионы. Развлечения — один из способов создания публики. На старую арену «Рубина» стабильно ходило по 10 тысяч. Но вот, «Рубин» скатился, нет зрелищной игры, потому и нет зрителей.

— Напрашивается другой вывод. Может, перед клубами не стоит задача зарабатывать?
Прядкин: Там всё немного иначе. Стадион не принадлежит клубу. То, что «Зенит» забрал стадион в оперативное управление — хороший знак. Это работа и клуба, и руководства стадиона. Вот вам один из критериев: работа с болельщиками, просто с людьми. С теми, кто хочет пойти вместо театра и кино ещё куда-то: съесть сосиску, выпить кружку пива, отдать ребёнка в детскую комнату.

Суворов: Есть моменты, которые стимулируют, а есть моменты, которые решаются с помощью санкций.
Прядкин: У нас пять клубов претендуют на чемпионство. Помимо них есть ещё пара, кто работает над этим. Все они и задают тон. А некоторые как молчали, так и молчат. За 11 лет, что я работаю президентом Лиги вижу кто на что способен. Я за то, чтобы доход от телевидения был хороший, чтобы клубы были частными и полу-частными, чтобы они знали, какая копейка куда идёт, бился за неё.

— Возможно ли ограничение суммы, выделяемой клубам из бюджетных средств, чтобы заставить их зарабатывать?
Прядкин: Если власти откажутся от финансирования, никого не останется. Я недавно в интервью сказал, что Лига может сократиться до 12 команд. Сразу поднялся ажиотаж. Нас критикуют: поменяйте обёртку! Да мы технический регламент раз 20 меняли: выходы, заходы, все процедуры. Ввели новую должность матч-менеджера, который будет следить за организацией игры в плане маркетинговых и спонсорских решений, соблюдения единого регламента.

Посмотрите, что сделано с 2005 года. Мы тут вчера видели старый матч «Крыльев» года 2000-го. Подумал: «Боже мой, где я нахожусь?» Когда к бабушке ездили в деревню в Астраханскую область, гоняли по полю, где коровы ходили. Было похоже.

Все президенты Лиги внесли свою лепту. Мутко, Гинер, Филатов, Заварзин, Воронцов. Мы дошли до какого-то уровня. Наши клубы подбираются к Франции, пятой лиге — не по экономическому показателю, а по спортивному. Стоимость тв-контракта в Серии А тоже упала. Они не знают, что делать с этими телеправами. Бундеслига раздробили права на несколько каналов — я говорил с Кристианом Зайфертом. Везде есть проблемы.

— Вопрос расширения Лиги сейчас неактуален?
Прядкин: Да, и уменьшения тоже.

— Интригующие дебаты шли вокруг Суперкубка.
Прядкин: Они и сейчас идут. У нас есть поддержка со стороны клубов и вышестоящей организации (РФС) в плане пропаганды российского футбола. Суперкубок — это коммерческий матч по сути.

— В качестве места проведения рассматривается только Катар или какие-то другие страны, города?
Прядкин: Есть и другие страны, но Катар – наиболее вероятный вариант.

— Ваше главное достижение как президента Лиги и самая большая ошибка?
Прядкин: Достижение – стабильность. Ни один клуб при мне не отвалился не по спортивному признаку, какая бы тяжёлая не была ситуация. Все доиграли сезон. Если у кого-то свернулся проект, это происходило в рамках регламента. К тому же я горжусь, что мы в шестёрке лучших лиг мира, а три российских клуба — прошли в весеннюю стадию Лиги Европы. Посмотрите на состав — это очень неплохой турнирчик.

Главная ошибка? Я не добился того, чего хотел: чтобы Лига зарабатывала большие деньги.

— А она на это способна?
Суворов: В контексте российской экономики потенциал для развития появился.

Прядкин: Мы пережили кризисный год. Контракты со спонсорами были подписаны так, что 2008-й попал на их середину и они продолжали действовать. В последние годы РФПЛ стабильно зарабатывала — плюс-минус три миллиона долларов. Бюджет Лиги составлял 50-60 миллионов долларов. А теперь мы ещё и продлили контракт с РФС на проведение соревнований. Приобрели коммерческие права в формате 4+4. Так что у РФПЛ всё впереди.