40b904366de6949ff813f38d6dba1489.jpg

4 октября Наиль Измайлов был избран президентом ФНЛ – ближайшие четыре года он будет развивать Первую и Вторую лиги. Известный менеджер стал гостем редакции «Чемпионата» и рассказал о первых шагах в новой должности и проблеме крымских клубов, вспомнил время в «Спартаке» и объяснил, как и на чём можно зарабатывать в нашем футболе.

«Клубы Первой и Второй лиг пока не умеют зарабатывать»

– Вы чуть больше месяца возглавляете ФНЛ. Что успели сделать за это время?
– Ну, пришел я в Лигу чуть раньше – в апреле месяце, на должность исполнительного директора. Есть операционный план, который мы заявили перед началом сезона. В нём есть блоки – спорт, инфраструктура, маркетинг, коммерция, медиа.

Если говорить про инфраструктуру, то мы провели аудит почти 90% стадионов Первой лиги. Посмотрели их возможности и дали рекомендации по рекламным площадям, возможностям для болельщиков, удобствам при входе и выходе, точкам питания, логистике – даже банально к санузлам. Это одна история.

– А другая?
– Стараемся направлять клубы к развитию в сфере маркетинга, коммерции и медиа. Например, объясняем, что работа в соцсетях, работа с болельщиками – это ваш будущий доход.

― До вас руководителем ФНЛ был Алаев. Вы с ним общаетесь?
― Мы давно общаемся – с 2013 года, когда я пришёл в «Спартак». С Александром Александровичем мы давно и тесно дружим, он мне передаёт всю информацию, которую получил за время работы, что очень важно для меня. Тут важно понимать, одно дело – работать в клубе, другое – в Лиге. В этом наша разница с Алаевым, ведь он долгое время работал в РФС. Есть большая разница в процессе управления. Во всех футбольных клубах бизнес-процессы одинаковые.

― Асхабадзе признавался, что «Факел» после «Спартака» — это другой мир.
― В чём же он другой? Это всё равно футбольный клуб ― такая же структура, функции. Да, масштабы иные, несколько другие навыки требуются, но это всё можно менять. Думаю, сейчас «Факел» уже ближе к «Спартаку» по бизнес-процессам.

– Алаев говорил, что его удивил уровень ФНЛ. Например, что один человек занимается спортивной составляющей, финансированием, переговорами с властями и болельщиками. А вас что удивило?
– Ничего. Всё-таки по работе в «Спартаке», а именно со «Спартаком-2», я понимал, что из себя представляет лига. Но проблема действительно есть. Встречаются клубы с определённым дефицитом бюджета. Команды выживают, и один человек может быть, условно, начальником команды, отвечать за финансы, быть администратором.

– Звучит дико.
– Ребят, поймите: если мы говорим про клубы РПЛ, это одна история. Там бюджеты от миллиарда рублей в год. А в ФНЛ – нет. Таковы реалии. Хотя даже в РПЛ бывает, что один человек занимается коммерцией, маркетингом и медиа.

– Почему так происходит?
– Проблема в том, что футбольные клубы пока не умеют зарабатывать. Есть зависимость от финансирования и нет платформы для инвестиций, которые приносили бы отдачу. Именно поэтому мне и интересна эта работа. Хочется поменять. Мой опыт во Франции показал, что в Лиге 2 около 40% команд безубыточны. Операционные расходы покрываются доходами, и твои риски связаны только с трансферами. Почему бы такое не сделать в России?

– Клубы Первой лиги ответят, что в России менее платёжеспособная аудитория.
– Возможно, но работать всё равно нужно. Требуется стать коммерчески успешными.

– Все знают, что клубам надо зарабатывать, но из года в год ничего не меняется. Почему?
– Возможно, потому что есть гарантированное финансирование от региона или спонсора. Как правило, этого достаточно, чтобы дотянуть до конца сезона.

– Вот и получается, будто зарабатывать не особо нужно. А если заработал 10 миллионов, то потом получишь…
– …не 100, а 90 миллионов. Я понимаю, о чём вы говорите. Менеджеру должно быть важно показать свои навыки, свою экспертизу. Доказать, что он может не только расходовать, но и зарабатывать. Для меня во время работы в клубе было важно показать акционеру, что мы сами справляемся. Что наши расходы можем закрывать доходами. Сейчас во многих футбольных клубах работают менеджерами молодые ребята, которые пытаются что-то сделать.

– А что вообще сейчас реально сделать в плане коммерции?
– Можно отдавать рекламу кому угодно: хинкальная, шиномонтаж или цветочный магазин. Даже если сейчас дадут лишь 500 тысяч рублей, вы сможете со временем оценить настоящую стоимость.

– Сделать, может, и можно. Но почему в реальности так не происходит?
– Для этого нужны люди, которые выйдут в рынок. Требуется сформировать предложение по конкретной рекламной площади – будь то баннеры, реклама на форме или ещё что-то. А затем идти по рынку и искать, кто дал бы деньги. Помните, нас хейтили, что вся форма «Спартака» была заляпана рекламой? Но это были рыночные деньги.

Количество спонсоров на форме «Спартака» в сезоне-2017/2018

– Этого ведь было мало, чтобы окупать команду.
– Чуть-чуть не хватило.

– Такая реклама – это были деньги какого порядка?
– Миллионы евро. Тогда существовал финансовый фэйр-плей. Требовался аудит каждый квартал. Вот и занимались оценкой рыночной стоимости каждой рекламной нашивки, где бы она ни находилась. Требование УЕФА – подтверждать релевантность дохода. В результате мы понимали условия рынка.

– По факту оценка может быть одна, а реальные предложение на порядок скромнее?
– В этом и дело. Ты понимаешь, что оценка media value – 1 миллион, а тебе предлагают лишь 100 тысяч. Ты через год сможешь прийти к партнёру и показать, что реальная оценка, согласно независимому анализу, – 1 миллион. «Давай, вместо 100 тысяч сделаем хотя бы 300?». А сейчас клубы не понимают стоимость потенциальных контрактов. Мы с двумя большими компаниями в этом сезоне будем делать оценку рекламного инвентаря клубов Лиги.

– Насколько это актуально сейчас, когда из футбола уходят бренды?
– Есть такое, но рынок пустым не бывает. Уходят одни, приходят другие. Всегда есть те, кому требуются охват и продажи.

Распределение доходов между клубами – 1,5 миллиарда на три года

– Кто ярче всех в Первой лиге взрывает соцсети?
– «Балтика» оригинально встречает гостей, например. Эта история уже стала уникальной и вирусной.

– «Рубин»?
– Это само собой. По сути, это команда РПЛ. Такое развитие важно для всех клубов. Если у вас сейчас мало болельщиков, тем важнее попадание на телевидение и другие платформы. Вторая лига сейчас транслируется на «Триколоре» по всей России, а Первая лига на «Матч ТВ», «Матч Премьер», «Кинопоиске», «Яндексе» и RuTube.

– Раньше был только «Яндекс». Требовалось больше площадок?
– Да. Показ матчей на ТВ дал возможность провести аукцион среди букмекеров. Речь о титульном партнёрстве. Мы получили почти 1,5 миллиарда рублей на три года. Эти деньги пойдут на развитие – впервые мы планируем распределение доходов между клубами. Сделали комитет по распределению и сформулировали категории, по которым будут направляться деньги. Презентация была представлена на общем собрании клубов, цифры и расчёты там пока не финальные, но близки к действительности.

– Одним из пунктов указано игровое время молодых футболистов. Необычно!
– Первая и Вторая лиги должны поставлять игроков в РПЛ. Тем более учитывая обстоятельства, в которых мы сейчас находимся. Основным источником доходов клубов ФНЛ могут стать трансферы. Так что один из критериев – время, которое провели на поле молодые футболисты. В том числе и для этого мы сократили количество клубов с 20 до 18 и перешли на недельный микроцикл. Это позволяет молодым ребятам лучше адаптироваться ко взрослому футболу, обеспечивает восстановление, получение необходимого опыта на тренировках, необходимого объёма теории и тактики, что повышает их шансы на дальнейший прогресс.

– При этом трансферов из ФНЛ в РПЛ совсем немного.
– 28 человек за прошлое трансферное окно. И это, не считая трёх клубов, которые поднялись в РПЛ. Посмотрите, кто сейчас там блистает. Сычевой – в прошлом году играл в Первой лиге. Пиняев – два сезона назад в Первой лиге. Список можно продолжать.

– В Первой лиге у многих футболистов короткие контракты. Игроки бесплатно уходят в РПЛ.
– Необходимо делать клубам долгосрочные соглашения. Трансферные права – это важный источник заработка. Собственно, источников доходов у клубов всего два: коммерческие доходы и трансферы футболистов.

– Давать длинный контракт клубы не могут, потому что не знают, что с ними будет в следующем сезоне.
– Это проблема планирования. Нужно решать вопросы на местах, выстраивать отношения внутри региона или со спонсорами.

– Бывает, что один губернатор выделяет деньги на футбол, и все счастливы, а потом приходит другой – который любит хоккей. И сказочке конец.
– Вот поэтому клубы и должны быть самоокупаемы и финансово независимы.

– Вернёмся к доходам. 16-й клуб РПЛ за сезон получит 316 миллионов рублей от ТВ-трансляций, титульного спонсора и букмекера лиги. А что у Первой лиги?
– Сейчас клубами обсуждается, как проценты будут распределяться, по каким критериям. И не считайте 1,5 миллиарда рублей на три года как прибыль. Это доход – из этих денег покрывается обеспечение контрактов. У Лиги, конечно, есть и расходная часть. Нам необходимо будет инвестировать в её развитие.

– А как принуждать клубы правильно использовать вырученные средства?
– Принуждать – не совсем правильно. Лучше направлять.

Например, один из наших проектов «Хендбук ФНЛ» – сборник материалов по спортивной части, части трансляций, маркетинга, коммерции, инфраструктуры. Материал подан по принципу «просто делай раз, делай два, делай три». Гайдлайны (инструкции) по организации матча. Например, что делать при матчдэе минус 10.

– Звучит, словно в минус 10 градусов.
– Да, бывает, что и при -10 и -15 проводятся матчи, но тут речь о количестве дней. Что должно быть за 10 суток до игры. Что нужно проверять каждый день, на что обращать внимание и каким департаментам клуба. Такие же гайдлайны по заявкам футболистов, по работе тренеров-аналитиков – много документов по разным направлениям. Мы разработали всё это в Лиге и отправили клубам. Считаем, это придаст им импульс.

– Получаете обратную связь?
– Да. Клубы уже отвечают, что у них можно сделать, что нельзя, с чем есть сложности, а что им кажется ненужным. Перерабатывая эту обратную связь, мы реформируем всю систему.

У Первой и Второй лиг будет своя аналитическая платформа

– Говорилось о видеоинспекции стадионов.
– Речь шла об инспекции стадионов с точки зрения расположения камеропланов и создания качественной картинки для Второй лиги. Касательно архива матчей — как с трансляционных камер, так и с камер аналитиков команд. Для чего это нужно? Ряд статистических и аналитических платформ покинули Россию. Мы не можем оставить клубы без анализа. Прорабатываются инструменты замещения анализа – находимся в коммуникации с IT- компаниями. Единое хранилище матчей с «тактической» камеры – первый шаг в этом направлении.

– А эти аналитики есть во многих клубах Первой лиги? А то даже в РПЛ не у всех команд они существуют.
– По нашей информации, 12 из 18 клубов Первой лиги имеют либо аналитиков, либо тренеров-аналитиков.

«В Первой лиге посещаемость выросла на 30%»

– В РПЛ посещаемость матчей рухнула. В ФНЛ наблюдается похожий спад?
– В Первой лиге количество зрителей на трибунах увеличилось на 30% по сравнению с прошлым ковидным годом. Средняя посещаемость – 3130 человек. Это даже чуть больше, чем в сезон до ковида.

– Всё благодаря отсутствию Fan ID?
– Не знаю. В любом случае цифра маленькая. Во Второй лиге вообще около 830 человек на матче в среднем. Хотя, опять же, есть прирост по сравнению с доковидным периодом.

– За счёт чего появился этот прирост?
– Люди долго не могли ходить на футбол, соскучились. А ещё нет основного конкурента – кинотеатров с голливудскими фильмами. Именно кино – наш реальный конкурент. Примерно столько же денег, времени и удовольствия. Пускай и в иных условиях в плане комфорта.

– Fan ID планируют со временем внедрить в Первой и Второй лигах?
– Мне о таком неизвестно.

– Но опасения есть?
– Если это случится, продукт нужно будет максимально насытить программой лояльности. Карточка, которую хочется получить, потому что она даёт дополнительные возможности: скидки, кэшбеки, накопление баллов, розыгрыши. Вы же видите, что многие готовы сменить один банк на другой из-за кэшбека. Увы, пока у Лиги недостаточно партнёров, чтобы сделать эту историю популярной.

– Вы получаете какие-то сигналы, что Fan ID вероятнее будет или не будет введён в низших дивизионах?
– Насколько я знаю, пока Fan ID не планируется внедрять в Первой и Второй лигах.

«Для некоторых потолок зарплат в Первой лиге – возможность для махинаций»

– В Первой лиге существует потолок зарплат. Насколько мы знаем, он просто не работает. Зачем он тогда нужен?
– Будем думать, что тут сделать. Понимаю, для некоторых менеджеров клубов это возможность для каких-то махинаций и не совсем правомерных действий. Но тут ведь какой был посыл? Определить границы зарплатного фонда, определить бюджеты, что необходимо для планирования и прогнозирования.

– Получилось лишь создать иллюзию ограничения. По ходу турнира с потолком уже ничего не сделать?
– Нет. Регламент по ходу соревнования не меняется.

– Но летом вы вернётесь к обсуждению этого вопроса?
– Нет. Мы к этому вопросу вернёмся раньше, чтобы летом уже принять какое-то решение.

– Вас напрягает, как «Рубин» ворвался в Первую лигу со своими зарплатами?
– Таких примеров и в Европе много, когда клубы вылетают, но сохраняют бóльшую часть бюджета. Конечно, это резонирует. Так и должно быть.

– С другой стороны, есть «Уфа», которая грозится сняться. Генеральный директор Газизов говорит, что всем сотрудникам направлено уведомление о вероятном сокращении.
– Возможно, проблемы есть. Он как менеджер хеджирует риски. Насколько я знаю из разговора с Минспорта и руководством региона, всё должно быть хорошо. Если клуб сделал предоплату за зимние сборы в Турции, значит, как минимум до сборов должны дожить.

― Вы сказали, что «Рубин» ― это уровень РПЛ.
― Да, это клуб с медийным охватом РПЛ, соцсетями РПЛ, стадионом, составом. Для меня как для руководителя ФНЛ появление «Уфы», «Рубина» и «Арсенала» в Первой лиге – хороший стимул и возможность получить новые кейсы и практику для других клубов.

― То есть, если «Локомотив» вылетит в Первую лигу, вы будете рады?
― Скажу так: появление в Первой лиге любого клуба с большим опытом игры в РПЛ является хорошим стимулом и образцом для подражания, для срисовывания каких-то бизнес-процессов.

― Сейчас «Рубин» пятый и отстает от лидирующей «Алании» на четыре очка. Вы тоже были уверены, что казанцы будут лидировать с отрывом?
― Нет. Объективно: у нас непростая турнирная ситуация с той точки зрения, что аутсайдеры довольно часто обыгрывают топов: например, «Родина» побеждает «Уфу», а «Велес» оказывается сильнее «Арсенала».

«Будем Лучшей лигой мира, когда станем основным поставщиком игроков для РПЛ»

― Есть мемы из ФНЛ, с которых вы лично пропёрлись?
― «Лучшая лига мира» – сам по себе мем. Красиво и прикольно стебаться над всем, что происходит – круто. Хорошая ирония никому не вредит, а даёт возможности для развития. На прошлой неделе мы объявили, что ВГИК, который придумал данный слоган, – наш официальный партнер по мемам.

― В теории можно сменить название с Первой лиги на Лучшую лигу мира? ЛЛМ!
― По мне, прикольно, когда это surname (второе название. — Прим. «Чемпионата»). Сейчас у нас есть название, которое не будет меняться – Первая лига. И она будет Лучшей лигой мира, когда станет основным поставщиком игроков для РПЛ. Когда у нас будет, как во Франции, где порядка 55%–60% своих сделок клубы Лиги 1 проводят именно с Лигой 2.

― Каков этот процент в ФНЛ?
― Как я говорил ранее, 28 человек за прошлое трансферное окно. Это больше, чем было раньше.

― Сколько нужно времени, чтобы Первая лига стала идеальной в вашем представлении?
― Не могу сказать, потому что пока не могу сформировать стратегию. Время сейчас турбулентное, горизонт планирования очень короткий. Мы живём в период оперпланов. Понятно, что мы уже думаем о следующем сезоне, перспективах, но про стратегию говорить тяжело. Для меня горизонт планирования достижения хороших результатов ― пять лет.

― В Англии АПЛ как организация намного сильнее клубов. Ковид показал, что РПЛ в сложное время почти всегда абстрагируется от сложностей, а клубы всё решают сами – причём каждый по-своему. Какой вы видите идеальную формулу взаимодействия внутри Лиги?
– Мы — компания, в которой акционерами являются клубы. Они владеют Лигой, управляют ей. Мы выполняем задачи, которые им необходимы. Сейчас это увеличение доходов, увеличение возможностей для их получения, увеличение медийного охвата, работа с соцсетями. В планах создание CRM, которое позволит реализовывать коммерческий доход. Лига должна быть драйвером для движения клубов, мы можем их развивать в правильном направлении. На общем собрании мы говорили об увеличении влияния Лиги на поддержку клубов. Мне проще позвонить губернатору региона и решить проблемы клуба, чем директору этой команды. Я должен это делать.

― Уже доводилось звонить губернаторам?
― Да. Это было связано с СВО.

«Все игроки по разным причинам не подходили под критерии мобилизации»

― Прошёл период частичной мобилизации. Скольким игрокам Первой лиги за это время пришли повестки?
― Более чем десяти.

― Всех удалось отстоять?
― Все они по разным причинам не подходили под критерии мобилизации.

― А брони Лига делала?
― Нет.

― Приходилось кого-то из военкомата вытаскивать?
― Тоже нет. Приходили повестки сотрудникам офиса, клубов. В большинстве случаев это просто уточнение данных военкоматами. Но есть пример руководителя пресс-службы «Балтики».

― Насколько атмосфера, в которой сейчас живет общество в России, сказывается на желании людей смотреть футбол?
― Объективно – футбол всегда даёт людям эмоции. Ради них люди и приходят на стадионы.

― А если человек опасается выходить на улицу?
― Почему он опасается?

― «Бобики» поставят около стадиона и всё.
― Я о таком не знаю.

― Но человек же моделирует ситуацию под себя, где-то накручивает.
― У людей существует эмоциональная привязанность к футбольному клубу. В период Великой Отечественной войны играли в футбол, люди ходили на матчи.

Последние несколько лет слишком информационно перегружены. Сейчас история с СВО, до этого ковид ― первая волна, вторая, третья. Объективно, люди сейчас иначе воспринимают действительность. Если мы говорим про существующую реальность, то сейчас посещаемость в Первой лиге выше, чем в доковидные времена.

«В нас пока видят не поддержку, а контролирующий и карающий орган»

― У вас есть уверенность, что по итогам этого сезона из Первой лиги в РПЛ поднимутся две команды, третье и четвертое места сыграют в стыках, а вылетят во Вторую лигу те, кто должен, исходя из таблицы?
― Уверен, что будут стыки, что всё пройдёт в соответствии с регламентом. Процедура лицензирования начнётся в феврале. Сейчас она достаточно жёсткая. Думаю, что те, кто сейчас в топе таблицы, пройдут лицензирование и смогут играть в РПЛ.

― Со стороны кажется, что Первая лига сейчас конкурентнее РПЛ. Команды получают повышение, а клубы Премьер-Лиги ни за что не бьются, кроме первого места.

Таблица МЕЛБЕТ Первой лиги

― Непростой вопрос. У Первой лиги сейчас есть хороший шанс вырасти, укрепиться в плане тренерских и менеджерских позиций, улучшить составы и спортивную составляющую. Скорее всего, внутреннее потребление сейчас будет выше, чем в предыдущие сезоны. Для нас это хорошо, потому что это позволит укрепить фундамент всей вертикали, который до сих пор не был востребован.

Первую лигу мало кто смотрел: её было мало видно, оттуда почти не покупали игроков. Улучшив футбольную составляющую, мы получим хорошую возможность для репродукции игроков. Кстати, возвращаясь к вашему вопросу, я сейчас подумал про КХЛ.

― Что имеете в виду?
― Какая там мотивация у команд?

― Просто бороться трофей.
― Чем РПЛ в данный момент отличается от КХЛ или НХЛ? Показывая себя, ты можешь выходить на рынок – для наших игроков не закрыта Европа.

― Насколько футбольные поля в Первой лиге вас смущают?
― Больная тема. Недавно создали рабочую группу для инспектирования полей, она выезжала в один из клубов. Комиссию привезли на резервное поле, на котором никто не играет. Зачем? Чтобы получить положительное заключение.

― Гениально.
― Между основным полем и резервным семь минут езды. Приехали специалисты, которые имеют серьёзную экспертизу. Но это ещё один момент, показывающий подход клубов к Лиге. В нас пока видят не поддержку, а контролирующий и карающий орган, что не укладывается в мою философию.

― Но вы же должны карать за проступки. Это нормально.
― Карать можно тогда, когда ты создал условия, чтобы клубы были обеспечены. После этого можно карать.

― Но вы же не можете создать все условия, в том числе погодные.
― Я про критерии, которые должны соблюдаться при проведении матчей. Когда инспекторы приезжают на игры и не видят рекламных баннеров Лиги – это неправильно. Это нарушение контракта Лиги, а для клуба в перспективе это недополучение дохода. За это можно наказывать. Но это всё нужно объяснять, доводить информацию о необходимости того или иного действия. А обсуждать это лучше, когда это чувствуется в деньгах.

― Или вводить штрафы.
― Нет. Пряник гораздо лучше кнута.

«Не уверен, что пиво на стадионах даст дополнительный доход»

― Кстати, по поводу пряников. Сейчас в контексте РПЛ много говорят о пиве на стадионах. Как с этим в Первой и Второй лигах? Ощущение, что у вас это сделать даже проще.
― Видимо, у нас будет как в РПЛ: если допустят реализацию лёгкого алкоголя. Другое дело, я не уверен, что это даст дополнительный доход и мотивацию для болельщиков.

― В Европе же это работает: взял пиво и хот-дог, смотришь матч своей команды в низшей лиге и кайфуешь.
― В Европе в низших лигах минимальная посещаемость ― 60-80%. А у нас всё постоянно меняется: губернатор, условия, бюджет, стадион, название. Всё всегда везде меняется. Это самое неудобное для потребителя.

Есть исследования по болельщикам, которые показывают, что человек определяется со своим любимым клубом в 6-12 лет. Больше 30% респондентов говорили, что для них самым важным в определении был поход на матч с отцом, дедом или друзьями. На втором месте ― спортивные результаты команды. На третьем ― мерч. Если мы этот возраст не удерживаем, а дальше у нас меняется локация, умирает клуб, футбол в регионе перестаёт функционировать – значит, у ребёнка нет возможности пойти в школу клуба, за который он болел. Это всё рубится, и мы теряем самое важное для болельщика ― традиционность. Когда у тебя есть традиция приходить на футбол каждые выходные, которую заложил ещё твой дед, это круто. Отсюда и такая посещаемость на малых аренах низших лиг Европы.

― Логично.
― Да. И если всё работает так, то на этих аренах не меняются узкие коридоры, не передвигаются кресла, потому что на них сидят люди, покупающие абонементы годами. Они сохраняют традицию даже путём дискомфорта. Но этот дискомфорт входит в часть этой традиции.

― Значит, вы не самый большой сторонник появления алкоголя на стадионах?
― Я за появление пива на стадионе. Пиво ассоциируется с футболом. Другое дело, что если мы рассмотрим экономическую составляющую, то она не такая большая. Это можно легко посчитать. Условно ― на футбол приходят пять тысяч человек, из них половина возьмут по бокалу пива. Сколько стоит сейчас бокал пива?

― Рублей 200.
― Допустим ― накидываем 10% ― 220 рублей… Доход на клуб будет в итоге ― 50 тысяч рублей. К тому же пиво закупает и продает не клуб, а подрядчик – кейтеринговая организация.

― Это только от пива. А ещё ведь билеты. Потому что то самое пиво привлекает людей.
― Да, в этом плане это хороший инструмент, согласен. Но не в минус 15 градусов.

Процедура лицензирования крымских клубов начнётся в феврале

– Ещё одна тема, о которой не можем не спросить – крымские клубы. Какая сейчас с ними ситуация: готовы их включить в профессиональные российские соревнования?
– В конце августа к нам поступило письмо из Крымского футбольного союза с просьбой рассмотреть их участие в Первой и Второй лигах. После нашего общения с обратившимися была создана экспертно-аналитическая группа, мы провели несколько совещаний.

Сейчас идёт процедура получения документов от Крымского футбольного союза по самой федерации, по клубам, статусу игроков, категориям тренеров, инфраструктуре, юридическо-правовой форме, финансированию и так далее. Это всё необходимо для прохождения процедуры лицензирования, которая начнется в феврале 2023 года.

Сколько клубов пройдут, не могу сказать. Процедура, на мой взгляд, жёсткая, но критерии установлены и понятны. Если из крымских клубов её кто-то пройдёт, то дальше уже будем думать, куда и как их интегрировать. Понятно, что логичным будет начать со Второй лиги, да и бюджеты у этих клубов соответствуют бюджетам именно этого турнира.

– Вы же понимаете, чем это может грозить? Если ФИФА и УЕФА реагируют на это включение максимально сурово, Россию исключают из обеих организаций. И тогда мы теряем возможность проводить вообще какие-либо международные матчи и, по сути, перестаём быть в системе футбола. Контракты иностранцев признаются нелегитимными. Это стоит того?
– Сейчас сборная России отлучена от квалификации Евро-2024, из стыков ЧМ-2022 нас тоже исключили. После Катара начнётся отбор к чемпионату мира 2026 года. У нас есть уверенность, что сборная будет в нём участвовать?

– Нет. Но почему мы должны сжигать мосты?
– Мы их и не сжигаем. Мы сейчас в тесном общении с крымскими клубами и готовим их к процедуре лицензирования.

– ФИФА и УЕФА как-то отреагировали?
– Свою реакцию они дали, мы и РФС с ними общаемся. Диалог есть, а к чему он приведёт, будем смотреть.

«Среди частных лиц много желающих инвестировать в футбол»

– Другая важная проблема неэлитных дивизионов – договорные матчи. Возможно, об этом говорят больше, чем есть на самом деле, но болельщики регулярно обращают внимание на, как им кажется, странные результаты.
– С одной стороны, есть органы, которые контролируют работу судей, или существует, например, Департамент защиты игры. С другой — мы все видим моменты и решения, которые не поддаются логике: наверное, в этом нужно разбираться, чтобы понять, как эта штука работает. Чтобы навести порядок.

Сейчас судьи находятся в компетенции РФС. Он обучает и назначает арбитров на матчи, оценивает их деятельность.

– А если мы говорим не о судьях, а о футболистах? Бывает, они на ровном месте пропускают мяч или не вступают в борьбу с соперником в очевидной ситуации – и это выглядит комично.
– Департамент защиты игры в РФС как раз занимается такими случаями и категорически обращает на это внимание.

– Вспоминая кейсы прошлых футбольных властей, неприятные истории с договорными или похожими на них матчами старались замять и сделать потише, не предавать огласке. Вы как будете решать подобные вопросы?
– Я их уже решаю. Был прецедент в матче «Краснодара-2», мне звонил Сергей Николаевич Галицкий, указывал на конкретные моменты, которые мы потом обсуждали с коллегами в рамках рабочих встреч. Это обычная оперативная работа.

– Она может быть публичной?
– После принятия определённых решений и определения виноватых – да.

– Пока ситуация такая, что, кроме истории с «Чайкой», руководство лиги ничего не выносило в публичное пространство. Вряд ли это такие редкие явления, что проблемы случаются раз в сезон – по крайней мере, мы узнаем о них с такой регулярностью.
– Будем работать.

– Мы понимаем, что бюджеты регионов на 2023 год в новой реальности, возможно, будут скорректированы. На спорт могут выделить меньше обычного – ради других статей расходов. Бюджетные клубы станут беднее, работа на прежнем уровне вызовет трудности. Могут ли быть пересмотрены критерии лицензирования в Первой и Второй лигах?
– Я бы не стал так однозначно говорить, что начнётся сокращение бюджетов и футбол будет первым, на чём сэкономят. Даже в данный момент я вижу много желающих инвестировать в футбол и развивать его – среди частных лиц. Думаю, вряд ли будут какие-то снижения требований к инфраструктуре и регламентам. Не исключаю, что останутся временные поблажки – то есть мы дадим возможность исправить ошибки.

– Вы сказали о частных инвесторах, готовых прийти в футбол. То есть в следующем году количество частных клубов в Первой и Второй лигах увеличится?
– Будет зависеть от того, кто выйдет из Второй лиги в Первую.

«Уход из «Спартака»? Было интересно получить новый опыт в Европе»

– С какими ощущениями возвращаетесь на стадион «Спартака»?
– Как домой. Знаю его вдоль и поперёк. Мы его строили, вводили в эксплуатацию, запускали.

Стадион «Спартака» – «Открытие Банк Арена»

– Это был самый тяжёлый период в вашей жизни?
– Нет. Но это был отличный опыт.

– Когда мы делали с вами интервью восемь лет назад, вы перед разговором налили стакан воды и сказали, что это всё, что вы успеваете, потому что в течение дня находитесь на стройплощадке.
– Все эти годы был такой режим. Был хороший опыт, это было круто. Мы много что сделали за это время.

– Если не тот период в жизни самый тяжёлый, то какой?
– Каждый следующий должен быть сложнее и интереснее. Сейчас именно так. В клубе для меня всё понятно: как устроены процессы, как всё работает. Хоть в большом хоть в маленьком. Я понимаю, что нужно делать в любой момент жизни клуба.

А сейчас у меня 90 клубов, и они все разные, везде разные ситуации. И с этим интересно разобраться, помочь, дать возможности и рекомендации.

– Как смотрите на клубы, разбросанные по территории всей России? Как оптимист или реалист?
– Конечно, как реалист, я ведь уже старый, мне 46!

– Возвращаясь к стадиону «Спартака». Ещё в ходе его строительства всплывали новости, что болельщики пробирались на площадку.
– Такого не было. У нас был инцидент с фанатами ЦСКА перед первым домашним матчем. Наши болельщики в подтрибунке рисовали баннеры, а фанаты армейцев пытались устроить поджог. К счастью, всё нейтрализовали.

– Уже поняли, почему все, кто приходит в «Спартак», в дальнейшем уходят из клуба со скандалом?
– Нет, не понял. По-разному все уходили.

– Попов, Газизов, Асхабадзе, Цорн – в каждом случае это было шоу.
– Могу говорить только о периоде, когда я был в клубе – то есть с 2013-го по 2018-й. И с 2013 года я уже был вице-президентом. Была такая позиция, которая была необходима для создания рабочей структуры клуба. То, что делала моя команда, я могу говорить. Что было до и после – давайте не ко мне.

– Было ощущение, что, пока вы работали в «Спартаке», на вас оказывалось сильное давление в телеграм-каналах и медиа. Со стороны выглядело, что ваш уход был связан с усталостью в том числе из-за этого.
– Скорее нет, чем да. Все читают прессу и телеграм-каналы. Это имеет влияние и на тренеров, и на игроков, и на менеджеров, но для меня это не было решающим фактором. Мне было интересно получить новый опыт в Европе, о котором я ничуть не жалею.

– В чём он был уникален?
– Навык проведения аудита футбольных клубов, финансового анализа, стоимости интеллектуальных активов (товарного знака и бренда клуба), составляющие дохода, что влияет на капитализацию игроков и когда она максимальна, какие методы оценки применяются для этого. Главный вывод? Хочу, чтобы и в России клубы были операционно безубыточными. Это основа для инвестирования.

За последние три-четыре года в чемпионате Бельгии произошло порядка 12 сделок по перепродаже клубов. В Нидерландах – шесть-восемь сделок, во второй лиге Франции – больше 10. Это говорит о востребованности клубов и о том, что там есть стабильная финансовая система. А люди понимают, во что они инвестируют деньги.

Это не просто интерес и любовь к футболу, как с Галицким, который вкладывает в «Краснодар» деньги и получает от этого удовольствие. Это ещё и про бизнес. Сделать такой бизнес – и есть моя задача. В мире это большой бизнес, который приносит хорошие деньги, а мы имеем клубы, живущие на дотации регионов или госкорпораций, и при этом они не умеют или не хотят зарабатывать. Было бы интересно изменить и раскачать эту историю. В РПЛ это сложнее, потому что там клубы побольше и с амбициями, а в клубах ниже это можно попытаться сделать: риски меньше, механизмы не настолько загружены.

– Когда только пришли на эту должность, не было ощущения, что идёте против течения?
– Пока нет. Наоборот, я вижу поддержку от клубов и понимание, что изменения необходимы.

– Летом была информация, что вы могли вернуться в «Спартак».
– Мы слухи не обсуждаем.

«Частных клубов в России мало, потому что это невыгодно»

– Вы всё ещё состоите в Комитете УЕФА по строительству и управлению стадионами?
– Нет, я вышел из него пару лет назад. Закончился срок этого комитета, и я ушёл. Помогает ли европейский опыт сейчас? Любой помогает. Пытаюсь передать накопленные знания коллегам из клубов Первой и Второй лиг. Это должно быть полезно.

– В России три категории стадионов: построенные к ЧМ-2018, частные, как у «Спартака», ЦСКА или «Краснодара», а также региональные. Состояние последних всегда вызывает вопросы: где-то трибуна обвалилась, где-то её просто не достроили, где-то поле больше напоминает картофельное, а где-то нет вменяемых раздевалок, туалетов или сидений. Как привести их к одному уровню?
– Проблем много, они разные. Одним решением изменить всё точно не получится. Многие региональные стадионы принадлежат комитетам спорта, какие-то находятся в аренде у клубов, часть из них – принадлежат им.

Почти всё зависит от желания клуба или отвечающего за объект менеджера – насколько они хотят и могут провести необходимые работы.

– На практике грустная картина: стадион в запущенном состоянии, а у клуба денег на ремонт нет.
– По-разному бывает. На некоторых стадионах подтрибунка используется под проведение спортивных секций и образовательных программ, как на стадионе «Авангард» в Домодедове, где играют «Велес» и «Пересвет». Где-то качественно ухаживают за полем, например, на стадионе «Калининград». Есть стадионы не новые, но ухоженные и приятные, на них есть всё необходимое.

– Россия считается холодной страной, во многих городах снег лежит девять месяцев в году. Насколько реален вариант постройки 5-10 тысячных крытых стадионов в городах вроде Иркутска, Новосибирска, Красноярска? В Коритибе построили похожую арену – но на 42 тысячи – и не из-за холода, а из-за жары. ВВП Бразилии, если что, схож с российским.

Стадион «Атлетико Паранаэнсе» в Коритибе с раздвижной крышей

– Любой профессиональный футбол начинается с любительского. Он неразрывно связан с появлением детских секций и соответствующих команд. Просто прийти в регион и построить там стадиончик – можно, конечно, но по нашей статистике больше всего болельщиков собирают клубы, которые исторически были в этих регионах.

Проще развивать футбол там, где была и есть любовь к футболу. Волгоград собирает больше 10 тысяч болельщиков на каждом матче!

– А стадион при этом на 40 тысяч.
– Но матчи-то Второй лиги. Играли бы они со «Спартаком», «Зенитом» и ЦСКА – было бы и 40.

– Богатых людей в России много, а частных клубов – мало. Почему?
– Потому что это невыгодно. Потому что модель управления вокруг выстроена таким образом, что все живут за счёт потребления выделенного бюджета. Как я уже говорил ранее, менеджмент во многих клубах не заточен под зарабатывание денег.

На мой взгляд, это должно быть одной из основных задач.

– В Европе есть практика, когда болельщики выбирают президента клуба. Такое регулярно происходит в «Реале» и «Барселоне». Насколько эта практика подходит России? И возможна ли она в принципе?
– Если она реальна в Испании, почему это невозможно у нас? Вопрос больше в бизнес-процессах, которые существуют в клубе, и насколько выбираемая для болельщиков должность влияет на эти процессы.

– У Галицкого есть «Краснодар-2», он требует вложений, но в перспективе даёт игроков для первой команды. У «Спартака» была вторая команда, но её закрыли – это про потерю интереса или про то самое сокращение расходов?
– «Двойку» всегда хотелось закрыть, потому что она не давала ожидаемого эффекта. Не было роста молодых игроков. Во многом это было связано с отсутствием нормального тренировочного процесса из-за календаря чемпионата. Сейчас Первая лига перешла на недельный микроцикл, что должно дать свои плоды.

– Насколько реально сделать российский футбольный клуб безубыточным?
– В перспективе пяти лет мы реально можем выйти на появление клубов, которые будут рыночные и в достаточной мере операционно окупаемые.

Беседовали Григорий Телингатер, Константин Кринский и Андрей Панков.