Бывший футболист и гендиректор московского «Спартака» давно не давал обстоятельных интервью. Тем для обсуждения за это время накопилось много. Корреспондент «Чемпионата» встретилась с Сергеем Шавло и узнала:

• что изменилось в «Спартаке» после ухода Федуна;
• можно ли было погасить конфликт Старков — Аленичев;
• как происходила замена Федотова на Черчесова;
• и когда ждать следующего трофея от красно-белых.

«На Федуна было вылито много грязи «знатоками»

— Чем вы сейчас занимаетесь?
— В 2009 году был организован благотворительный фонд помощи ветеранам и молодёжи ФК «Спартак», где я и работаю заместителем генерального директора. У нас было несколько программ — помощь нашим ветеранам и одна из серьёзных программ — занятия футболом для детей с ДЦП. Леонид Арнольдович долго инвестировал в клуб. Через неё прошло более 100 детей. Наша команда стала пятикратным чемпионом России по футболу с заболеванием ДЦП. К нам приходили ребята, которые долго не могли ходить, сразу падали, а сейчас уже могут ходить и немного играть. Трое попали в паралимпийскую сборную России. ЦСКА после консультации с нами запустил такой же проект.

— Часто удаётся посещать футбольные матчи?
— Конечно, у нас и детям выделяются билеты на матчи, куда они с удовольствием ходят с родителями. Ветеранам «Спартак» тоже дают билеты. Если времени нет, то и по телевизору посмотреть могу, потому что болеем и переживаем за команду — это наш дом.

— А связь со старой гвардией «Спартака» поддерживаете?
— У нас развито ветеранское движение, общаемся. Ещё до фонда мы встречались. Сейчас фонд нам помогает не потеряться, финансово поддерживает. Кто двигается, ещё играет. Разбавленными поколениями — 1980-е и 1990-е, которые были в фаворитах и много выигрывали. До пандемии у нас в конце сезона проводились посиделки. Помощь началась ещё со времен Леонида Арнольдовича Федуна, и вот сейчас «Лукойл» продолжает.

— Федун участвует в жизни фонда после ухода из «Спартака»?
— В последнее время меньше, но делами команды интересуется. Он в теме, знает, что и как происходит.

— Для вас его уход из «Спартака» стал неожиданностью?
— Я не знаю другого такого человека в России, кто бы столько держал команду — с 2005 года. Наверное, только Гинера можно сравнить с ним. К сожалению, на Федуна было вылито много грязи «знатоками», которые ничего не ценят. Им главное — первое место, и на этом всё! Но чтобы его достигнуть, надо создать коллектив, условия, и Федун это сделал. Он построил стадион, которого не было. Строительство в Тушине началось только благодаря ему. Он поставил задачу построить стадион и выполнил её. Это наш дом и его большая заслуга. Не все знают, что у него очень много благотворительных программ. Но всему приходит конец. Наверное, на его уход где-то повлияли сегодняшние условия и политическая обстановка. Другой на его месте мог бы продать клуб, но он поступил по-человечески: переговорил с главным спонсором «Лукойлом» и спокойно всё им передал. «Лукойл» будет продолжать дело Леонида Арнольдовича.

— Замечаете существенные изменения в «Спартаке» с его уходом?
— Колоссальных изменений нет, но болельщики как говорят: «Нам нужно первое место». Пока ещё трудно делать выводы, потому что прошло мало времени. Судить будем, когда закончится чемпионат. Однако сейчас позиция России поменялась — к нам не поедут игроки за 30-40 млн. Поедут, конечно, где есть такие деньги, но «Спартак» никогда не выделял такой бюджет на покупку одного игрока. «Зенит» может позволить, другие команды — нет. Едут средние игроки, которые актуальны для нашего чемпионата. В Европе есть клубы-доноры, которые перехватывают футболистов, чтобы их продать потом за серьёзные деньги. «Бенфика», например. Для Европы российские клубы тоже являются донорами. Если у нас захотят купить игрока и предложат серьёзные деньги, его отпустят.

Раньше мы покупали игроков, которые прошли адаптацию в Европе, потому что брать их напрямую из Африки или Южной Америки сложно — они играют в свой футбол, трудно входят в командную игру. Лучше приглашать опытного игрока, как у нас был Алекс из Бразилии, или того, кто уже поиграл в Европе. Ещё к нам приходил Моцарт, который уже поиграл в Италии.

— То есть трансферную бомбу от «Спартака» не ждать зимой?
— Будет сложно, хотя не исключаю. Главное — угадать с игроком. Наверное, Амарала взяли на пост спортивного директора, потому что у «Бенфики» хорошие связи с южноамериканским и африканским рынками. Возможно, что-то и будет. Посмотрим, какие связи у Амарала и как он может управлять. Состав у «Спартака» достаточно серьёзный — с таким можно бороться за чемпионство. Важно найти основной состав, а не шарахаться из стороны в сторону. У нас есть достойные игроки. При сегодняшней политике, возможно, много иностранцев и не надо. Нужно развивать свою молодёжь, а у нас не хватает терпения. Есть примеры: Пруцев, Литвинов, Максименко, Игнатов, Зорин, Мелёшин. При отсутствии еврокубков можем начать развивать свою молодёжь, чтобы через два-три года получить топовых футболистов.

«Против «Спартака» все четыре московских клуба бились насмерть»

— Давайте от нынешнего «Спартака» вернёмся в прошлое. Вы играли под руководством Бескова, которого описывают как жёсткого и требовательного тренера. В личном общении он был таким же?
— Мне кажется, это не совсем правильное мнение, что он был жёстким. Бесков был таким по отношению к тем игрокам, кто не следовал закону футбола. Он всегда говорил: «Это не я требую — это требует футбол. Вы должны это выполнять. А если нет, то вы нарушаете требования футбола». От таких игроков он избавлялся или не приглашал. Мне повезло, что я пришёл в 1977 году, когда команда оказалась в первой лиге. Константин Иванович меня пригласил после товарищеской игры, так как я был футболистом его формата. Тогда ещё были приглашены Ярцев, Романцев, Сорокин, Дасаев. Они не только интегрировались в высшую лигу, но и дошли до сборной. За два-три года мы прошли такой путь.

А в жизни Бесков был очень приветливым. Если хотел переговорить, много раз приглашал к себе домой на Маяковку. Могли пообщаться в спокойной обстановке. Когда приходит новый игрок, он не сразу может показать результат, но Бесков видел, если футболист стремился прогрессировать. К счастью, он давал время, а не как у нас бывает: игрок сидит, его раз поставили, он ошибся — и всё. На примере нас, игроков второй лиги, он это доказал, построив команду, которая стала чемпионом. Да, была обойма из взрослых игроков, которые уже побывали в высшей лиге, но в 1979 году из того поколения остались только Самохин, Букиевский, Хидиятуллин. А остальные были новыми игроками.

— Бескову постоянно противопоставляли Лобановского.
— У Бескова был другой подход — как в игровом плане, так и в подборе футболистов. Лобановский брал сливки со всей Украины — если кто-то заиграл, всех забирали. По-другому было нельзя. Но для нас была проблема везде — против «Спартака» все четыре московских клуба бились насмерть. На Украине было то же самое, ещё и двойные премиальные за победу. Нам было очень сложно. Не было в обойме 25 игроков, как сейчас — максимум 16, и из них половина ещё за сборную играла. Нагрузка была серьёзная. Сейчас футболисты по 40 матчей проводят, а мы — по 60, а то и по 70. У нас не было здоровенных дядин, которые могли это выдержать. Константин Иванович — единственный тренер, кто воспитал столько игроков. Я благодарен ему.

— Но дистанцию с игроками Бесков держал большую?
— Нет, такого не было. Он был примером. Даже поначалу с нами играл в квадратах. Он всё нам рассказывал на своём опыте. Тренером он начал работать рано, и, к сожалению в его карьере были случаи, когда его неправильно увольняли. Из сборной за второе место на чемпионате Европы убрали! Но его характер был закалённым, что делало его стойким. Думаю, он сто раз подумал, прежде чем перейти в «Спартак». «Динамо» тогда было антагонистом и готово было разорвать команду. Уговорить его было сложно, но Андрей Петрович Старостин, который был с ним в близких отношениях, смог. Главное, что сумел уговорить Николая Петровича, чтобы пришёл тренер из «Динамо» — отношения с этим клубом у него были тяжёлые. История знает, когда и переигровки у «Спартака» были в финале Кубка. На тот момент это был единственный тренер, который мог помочь. В «Спартаке» он долго проработал. За это время мы ниже третьего места не опускались, у команды была стабильность, игроки если и менялись, то максимум один-два. Это его заслуга.

Перед ним всегда стояла задача стать чемпионами, но это же не главное.

— А что же?
— За что нас болельщики полюбили? У нас была игра. Он говорил, что мы можем выиграть только за счёт головы и тактики, потому что в то время все команды были физически очень сильными. Народ любил умную игру — на стадион «Локомотива» к нам по 40 тысяч человек приходило! Все удивлялись почему.

— Уход Константина Ивановича был неожиданным?
— У него были какие-то свои задумки, какие-то подозрения. Он же был одним из первых, у кого помощник ходил с магнитофоном, который тогда ещё со шнуром был, и наговаривал, что происходит на поле. Ночью после игры он должен был всё это расшифровать и утром предоставить все материалы главному тренеру. Задача была совершать меньше 20% брака в игре. Если игрок допускал больше 30%, Константин Иванович говорил, что футболист не тянет, снизил показатели. Каждый год какие-то игроки уходили.

— Вы тоже ушли против собственной воли.
— В 1985 году пришлось уйти мне, Гаврилову, Сочнову. Бесков говорил, что мы снизили показатели. Хотя мы были полны сил. Перейдя в другие команды, мы доказали, что это была его ошибка. Потом он жалел о решении расстаться с нами. Очень больно уход многих игроков ударил по Николаю Петровичу — он видел, что это игроки, которые создали команду, основа. А с ними так спокойно расстаются. Замены-то не было. Но Бесков вытаскивал команду, когда были тяжёлые времена. После нас появились Мостовой, Шалимов и другие, которые смогли заменить ушедших. Однако Николай Петрович не мог простить этого Бескову. Бомба назревала. Когда в 1987 году Бесков стал чемпионом, была эйфория. Он написал целый список игроков на выход. Когда Николай Петрович увидел этот список, он переговорил с игроками.

— Тогда и произошёл разрыв?
— Старостин вошёл в клинч с Бесковым. У Константина Ивановича как раз было желание вернуться в «Динамо». Он даже написал заявление, но потом решил остаться. Заявление же Николай Петрович с подписью сохранил. Когда всё это началось, Старостин показал заявление и сказал: «Вот ваше заявление, вы ушли. На этом всё». Для «Спартака» и Старостина было счастье, что на его место пришёл Романцев. Хотя с его назначением Николай Петрович сильно рисковал.

— Верили в Романцева в тот момент?
— Он знал всю кухню, потому что сам провёл шесть лет в «Спартаке». И у него уже был опыт в качестве главного тренера. Для него самого, как он говорит, приглашение в «Спартак» было внезапным и неожиданным. Фамилий было много, но Николай Петрович объяснил, что у него уже был похожий опыт с Симоняном — Никита Павлович закончил карьеру игрока и стал тренером. У Симоняна были вопросы: а как тренировать тех, с кем я только играл? Старостин ответил: «Поможем!» То же самое было и с Романцевым.

Олег придерживался того же футбола, в который сам играл. Он не только собрал игроков, которые на тот момент не являлись суперфутболистами, подходили по стилю игры, но и смог их правильно расставить. Константин Иванович говорил: «Главное — не собрать игроков, а расставить правильно». Игроки Романцева не только слушали, но и верили в него.

В то время у нас была плеяда молодых тренеров — Садырин, Газзаев, Романцев, Сёмин. Они впитывали опыт тренеров-глыб. К сожалению, сейчас такого нет. Это большая проблема для тренерского цеха. Единственный, кто работает — Семак.

«Рапид» — как «Спартак», тоже народная команда»

— Какие у вас остались воспоминания о жизни и работе в Австрии?
— В Австрии замечательная природа, культура, старинная архитектура. Нас поселили рядом с Шёнбрунном, летней резиденцией династии Габсбургов. Такая красота была! Впечатления — сумасшедшие. Конечно, там всё было по-другому — никто за тобой не смотрит, ты сам себе предоставлен. Перед тренировкой приходишь, а форма уже развешана. После тренировки форму забирают. Тебе не надо сумку с собой таскать, а раньше я всё сам стирал, сушил. Для меня это было что-то новое. Плюс не было никаких сборов на базе. Максимум — на день перед важной игрой. В основном перед еврокубками такое практиковалось. Мне удалось с «Рапидом» стать чемпионом, выиграть Суперкубок. В 1988 году играли на Кубок европейских чемпионов с ПСВ, где тогда Хиддинк работал.

Период был знаковый для меня. Я впитывал всё, как построен рабочий процесс. Говорят, что в Австрии есть только лыжники, но это не так. У них хорошие футбольные традиции, по сей день есть успехи. «Рапид» я всегда сравниваю со «Спартаком» — это народная команда. И смена тренеров у них тоже была, как и в «Спартаке».

— И языкового барьера не было?
— Я говорил на английском. Мне было легче, потому что тренер и несколько ребят были югославами. Я знал украинский, потому что сам оттуда, а эти языки чем-то похожи. Через два месяца после моего приезда в Австрии узнали, что я бронзовый призёр Олимпийских игр, и позвали на телевидение. Я там вообще на немецком отвечал! По опыту знаю, что стесняться никогда нельзя, даже если неправильно говоришь. Люди же всё равно понимают, если ты знаешь язык, но делаешь ошибки. Кто-то учит, как у нас раньше было, одну грамматику, а говорить не может. Главное — практика.

«Никто Федотова не подсиживал!»

— Тяжело было возвращаться в Россию после стольких лет в Европе?
— Нелегко. Хотелось, конечно, вернуться в «Спартак». Я их сопровождал, когда они приезжали на матчи еврокубков. Получилось так, что Белоус позвал меня в «Торпедо». Команда тогда вышла в высшую лигу, я начал работать с дублем, а потом помогал Иванову, затем — Игнатенко. Но произошли тренерские перестановки, и я перешёл помогать в основную команду. Тогда команда воспряла, всё пошло. Однако после очередной смены тренера мне пришлось уйти, а в 2004-м меня пригласил «Спартак». Я начал работать селекционером, и в 2005 году произошло событие, которого и сам не ожидал — стал генеральным директором «Спартака».

— Как я понимаю, до этого у вас была возможность стать тренером в «Спартаке»?
— Я хотел. Всегда был на поле, хотел быть рядом с ним. Тем более у меня была венская лицензия, я там поработал. Когда меня позвали в «Спартак», Старков был тренером. Федун меня пригласил на собеседование. Он знал, что мной интересовались, какая у меня карьера. Я не мог отказать, начали работать.

— А какая роль отводилась Смоленцеву?
— Смоленцев был одним из главных действующих лиц — технический директор, отвечал за селекцию. Федуном была нарисована перспектива, что должен работать свой специалист с европейским опытом. Черчесова пригласили на роль спортивного директора, чтобы он освоился и стал тренером. Не было такого, как писал Рабинер, что подсиживали Федотова. Никто этого не делал!

— А как было?
— Федотов был уже в возрасте. Он очень добрый человек, с игроками обходился как отец. С одной стороны, это хорошо, но с другой — они садились ему на голову. Поэтому пришлось принять такое решение.

В 2004-2005 годах, когда мне пришлось встать у руля с административным штабом, мы помогали. До этого занимали седьмое-пятое места, но переместились на второе и выиграли серебряные медали. Это считалось успехом после трёх провальных лет. С трудом, но прошли в Лигу чемпионов! И потом опять стали вторыми. Да, нам пришлось расстаться с Владимиром Григорьевичем, но никто его не подсиживал. «Спартак» — команда, которая всегда должна находиться вверху. Федотов и сам говорил, что не справляется с некоторыми игроками. Пришлось принимать нестандартное решение. Было жалко, но главным было занять нужные места, потому что от этого зависит доход клуба. Всё было оправданно, хотя потом начали писать… Но что делать?

«Писали, что Шавло по каждому вопросу звонит Федуну»

— Насколько в те времена Федун был вовлечён в дела команды? Часто у вас были личные беседы?
— Конечно, звонки были, особенно когда проигрывали. К счастью, он один из тех руководителей, кто быстро отходил и трезво понимал ситуацию. Всегда нас собирал и разговаривал: какие есть проблемы, что надо улучшить. Мы всегда могли созвониться и решить вопросы, особенно финансовые и трансферные. Всё в конце концов согласовывалось с ним, потому что это его деньги. Писали: «Шавло по каждому вопросу звонит Федуну». Такого не было! Были определённые договорённости, которым я следовал. Считаю, что это было правильным.

— Не было такого, что он мог сказать, кого ставить и кого покупать в команду?
— Он доверял, давления на тренера не было. Федун интересовался перед матчем, кто будет играть. Ему говорили, на что он мог что-то ответить, проконсультироваться, но никогда не диктовал,, кто должен играть.

— За ваш период в «Спартаке» что вызывает гордость и, наоборот, огорчает?
— Вызывает гордость, что мы подняли «Спартак» с колен. Те места, которые были, это не места для такой команды. Народ это понимал. Мы привезли в Москву и «Баварию», и «Интер». Мы собирали полные трибуны, поддерживали три года подряд борьбу за чемпионство. Да, ЦСКА тогда нас обыгрывал. Злополучные 1:5 сильно повлияли на нас. После 1:4 от киевского «Динамо» пришлось уйти.

«Аленичев говорил, что всё хорошо, а в начале чемпионата такая бомба…»

— Что ещё расстраивает?
— Огорчает отношение болельщиков уже к концу моего времени в клубе. Расставание с Аленичевым тоже отметил бы. Уверен, если бы Дима подошёл ко мне и мы переговорили, такого бы не было! Не надо было делать опрометчивых вещей.

— Поторопился Аленичев со своим знаменитым интервью?
— Да, хотя внутри вся ситуация обсуждалась. Были разные взгляды на происходящее. Старков говорил, что не может Дима играть на искусственном газоне «Лужников», а Аленичев возражал. Но всё это никуда не перерастало. На сборах в Испании я его спросил, как дела. Аленичев ответил, что всё хорошо, а в начале чемпионата такая бомба…

Конечно, это сыграло большую роль, антипиар. А затем произошёл проигрыш ЦСКА. Черчесов тогда убрал троих игроков, в том числе любимца болельщиков Титова. Всё это повлияло. Тогда я не вмешался, потому что это была спортивная реакция Черчесова. Надо было реагировать, потому что проигрывать без борьбы нельзя. Титов, Калиниченко и Моцарт были столпами команды, на которых всё держалось. Поэтому и было принято такое решение, чтобы другие игроки видели, что реакция есть и надо перестраиваться. К сожалению, игроки восприняли ситуацию неправильно, возникла обида. Лавина сошла, и я ушёл. Тогда уже начались поиски замены, пришёл Карпин. А когда проиграли в Лиге чемпионов, пришлось уйти и Черчесову.

Надо ещё отметить, что в моё время у команды был другой бюджет. В 2008 году столкнулись с кризисом, не могли никого купить для усиления. Карпину создали другие условия — он мог приобрести, кого надо было.

— И всё-таки. Кто прав, кто виноват в ситуации Аленичев — Старков?
— Надо было сесть и переговорить, но после того, как Дима всё выплеснул, бомба взорвалась. Надо было действовать. Думаю, тут было два пути — убирать игрока или тренера. На тот момент тренер работал, вывел команду на второе место. Пришлось расстаться с игроком, выплатили Диме неустойку. Но стоит отметить, что он никуда после «Спартака» не пошёл, в отличие от ребят, которые потом ушли, — Титова и Калиниченко. Аленичев сказал: «Я закончу в «Спартаке». Так и получилось. Это было его плюсом, что он был предан команде. За моё время это было самой негативной историей, но предвидеть исход ситуации было сложно. Думаю, если бы я, Старков и Аленичев сели и обсудили ситуацию, мы бы решили этот вопрос.

«Почему у Кавенаги такая зарплата, а у нас — нет?»

— О каком из сорвавшихся трансферов жалеете?
— У нас была максимальная планка для трансферов. Знали, сколько можем потратить. Иногда Федун шёл навстречу, если цена зашкаливала, и брал игрока, который был нужен. Около 10 млн могли купить кого-то. Самая дорогая покупка — Кавенаги. Но его брали ещё до меня. Очень много споров тогда было по поводу этого трансфера. Началась травля.

— Из-за чего?
— У Титова и Калиниченко, игроков похожего формата, были хорошие зарплаты. Кавенаги дали ещё больше. Человек становился лучшим бомбардиром молодёжного чемпионата мира! Цена и зарплата у него были другие, но это насторожило игроков, которые в «Спартаке» давно. У них возник вопрос: «Почему у него такая зарплата, а у нас — нет?» Это за границей особо не знают, какая у кого зарплата, а у нас всё начинают выдумывать, приписывать заоблачные суммы. Однако зависть идёт, и это повлияло на ситуацию в команде. Вроде трансфер был нормальным, но не играл стабильно. Мы его продали потом за нормальные деньги во Францию, где он заиграл.

— Вы не могли объяснить игрокам, почему такая разница в зарплатах?
— Объяснять было нечего, потому что мы им не говорили, какая у него зарплата. Пресса писала что-то, они догадывались. Только если сами игроки не проболтались. У них такое бывает, а потом вопросы: «Почему ты столько получаешь, а я столько?» К сожалению, это наш менталитет и характер. У нас сейчас есть агенты, менеджеры, которые всё согласовывают перед подписанием контракта, чтобы все были довольны.

Претензий ни у кого по зарплатам не было, но и мы старались им повышать. Зарплата тогда конвертировалась по курсу, а игроки сами решали, в какую валюту им переводить. Единственный небольшой скандал у нас тогда был с Торбинским, который не стал ждать, когда надо было мне с Федуном согласовать его контракт. Менеджеры тоже свою роль сыграли — повезли его сразу в «Локомотив».

«Черчесов сомневался, потянет ли «Спартак»

— Как Федун аргументировал решение расстаться с вами?
— У меня закончился договор. Леонид Арнольдович принял решение нанять другого генерального. Я поблагодарил его. Мы хорошо работали. Да, не удалось достичь всего, чего хотелось, но были свои нюансы. Федун и я знаем какие. Была затрачена определённая энергия, и я удивляюсь, столько было вылито на Федуна грязи. Он этого не заслужил! Федун очень много сделал для клуба. Я часто ему говорил: «Это какой-то ужас и не по делу!»

— С кем из спартаковских тренеров комфортнее всего было работать?
— Комфортно было со всеми, самое ужасное — расставаться с ними. Много переживаний в этот момент. Тут ещё надо понять, когда пора прощаться. После двух-трёх неудачных игр — рано, а когда ускользает момент в еврокубках, приходилось резать по живому.

— И с Черчесовым не было сложно?
— Не сказал бы, всё же мы приглашали его в клуб. Я ездил в Австрию к нему, когда он там тренировал. У него были сомнения, потянет ли. Поэтому и было принято решение сначала поставить его на роль спортивного директора, чтобы он видел всю обстановку и помогал Владимиру Григорьевичу. Черчесов, помню, в последний момент пригласил Плетикосу, когда у нас возникла проблема с одним из вратарей. Стипе тогда в Донецке был не востребован, и нам удалось его вытащить. Черчесов сыграл определённую роль в том трансфере. Конечно, было у Черчесова и такое, что шашками махал, но постепенно разобрался, как здесь у нас всё устроено. Он поменялся. У него есть характер, однако он уже проявлялся не так, как в начале нашей работы.

«Краснодар» заслужил стать чемпионом»

— Поговорим о современной РПЛ. Что для вас стало открытием первого круга?
— У всех давно было желание, чтобы кто-то сменил «Зенит». Сейчас такая возможность появилась. Считаю, что «Краснодар» заслужил стать чемпионом, потому что Галицкий вложил в эту команду столько здоровья и финансов! Но борьба будет серьёзная. Очень плотно по очкам в таблице. Не стоит со счетов списывать команды из нижней части таблицы. С одной стороны, уровень чемпионата где-то стал ниже, но появилось больше непредсказуемых игр. Борьба есть. Отметил бы ещё «Рубин», который сумел подняться с новым тренером, ну и «Крылья Советов» с Осинькиным, конечно.

— А кто разочаровал?
— «Ахмат» просел. С приходом Ромащенко они хорошо начали, не проигрывали, сыграли со «Спартаком» вничью, но потом пошёл какой-то спад. Обычно «Ахмат» отличался тем, что у себя не проигрывал, а сейчас что-то случилось с ними. Команда средняя, вопрос есть. У «Оренбурга» тоже есть проблемы, связанные со сменой тренеров. Личка заложил основу, а с новым тренером команда пошла куда-то не туда. Сейчас третий специалист — вылезли, но всё равно им тяжело. А с «Сочи» даже не знаю, что произошло. Вылезти им будет трудно. Пришёл новый тренер, не знаю, стоило ли испанца приглашать, который не понимает обстановку. Если он привезёт игроков, то это одно дело. Возможно, тогда что-то изменится. Команду из южного региона жалко терять. У них и стадион хороший, и погодные условия, хоть и мало болельщиков.

«Решение по Абаскалю нужно принимать летом»

— Какую бы вы оценку поставили «Спартаку» за первый круг?
— Оценку поставить сложно. Абаскаль же говорил, что оценивает на три с минусом. Считаю, что это плавающая оценка, потому что отдельные игры были хорошими. Мне кажется, что главная проблема — отсутствие стабильного состава. Но «Спартак» привык удивлять. У них не бывает всё гладко. Качели не дают команде выйти на уровень, позволяющий бороться за высокие места. Взять, например, игру с «Уралом» — выигрываешь 2:1, а потом в конце проигрываешь… А в Калининграде с «Балтикой» при такой погоде выходит Соболев и отдаёт две голевые передачи. Нестабильность характерна для сегодняшнего «Спартака». Но вот последняя игра с «Крыльями» была очень хорошей, потому что соперник не ставил автобус, а играл в открытый футбол.

Ещё бы отметил, что у Соболева и Промеса просел атакующий потенциал, однако при этом в обороне немного получше стало у команды. Сыгрались ребята, но вот атаку надо усиливать.

— В последнее время активно обсуждался возможный уход Георгия Джикии. Верите, что это возможно?
— Да, тут есть большие проблемы. Георгия жалко — не играет, хоть и капитан команды, ещё недавно ведущий футболист. Это давит и на команду, и на болельщиков. Но Дуарте и Бабич заиграли. Я бы не стал отдавать никуда Георгия, потому что всё может быть. Это решение тренера, что он не играет. Спорить с этим сложно. Джикия ведёт себя очень корректно — никогда не высказывается в прессе против тренера, тем более против команды. Он переживает. Джикии надо поговорить с Абаскалем. Если тренер скажет, что шансов нет и играть он не будет, Георгию надо принимать решение. Думаю, он должен уйти, потому что силы играть у него ещё есть. Он пока ещё игрок сборной — если хочет продолжить карьеру, то надо делать шаг.

— Уверены, что Абаскаль останется до лета?
— Думаю, что да, особенно после приглашения нового спортивного директора. Ну и не совсем правильно его сейчас убирать, потому что есть шансы, что команда поднимется. Надо дать ему возможность, осталось-то играть три месяца, а уже летом принимать решение перед новым сезоном.

— Какие позиции стоит усилить «Спартаку»?
— Нужен нападающий, если Мелёшина будут отдавать. Я бы посмотрел игрока с дриблингом, маленького. Высокий Соболев у нас уже есть. Главное, чтобы был костяк атакующий, чтобы игроки могли друг друга понимать и что-то организовывать. У футболистов есть качества, но как они будут взаимодействовать — это вопрос. В обороне даже не знаю. Надеюсь, Денисов выдержит, потому что у него есть нестабильность. Тавареш должен скоро присоединиться после травмы. Команда у нас хорошая, надо просто вытащить потенциал из игроков.

— Когда ждать следующего трофея от «Спартака»?
— Если всё время «Зенит» будет усиливаться, то бороться будет трудно. Для меня важнее не трофей, а чтобы играли российские футболисты, был российский костяк. К сожалению, сейчас такого нет. Вот раньше были Джикия и Зобнин, которые требовали со всех. Сейчас же они не играют, а российского кулака, кто бы командовал, ещё нет. Все русские ребята пока молодые.