Несколько стартовых вводных.

Во-первых, конечно, Гильермо Абаскаль находится в пылу, когда говорит, что «Спартаку» не хватает ударов для голов этой весной. Команда и так бьёт достаточно — и по итогам этих трёх туров, и в целом по чемпионату (впереди только «Динамо»). Более того: разве не удар по воротам от Медины в концовке матча с «Уралом» взбесил тренера красно-белых так, что его бейсболка летала по всему Тушину? Очевидно, в той ситуации нужен был дополнительный пас налево, который не случился.

Во-вторых, анализируя «Спартак», раз за разом приходишь к мысли, что на одну прекрасную теоретическую вещь у Абаскаля найдётся одно упорство, которое с трудом может быть объяснимо. Периодически складывается ощущение, что тренер экспериментирует на (своё?) будущее: а вот если так сделать, будет работать? А если так? В такие моменты сложно не согласиться с армадой спартаковских ветеранов, которые каждую неделю ворчат, что «Спартак» не полигон для экспериментов.

В-третьих, и здесь мы уже переходим к основной части текста, Абаскаль предлагает команде играть в не самую распространённую игру. Сейчас «Спартак» использует схему 4-4-2, которая постепенно возвращается в моду, но при этом на краях полузащиты действуют инвертированные вингеры — то есть правоногий слева, а левоногий справа. В Европе не так много команд, которые играют и с двумя нападающими, и с инвертированными вингерами. Пожалуй, в качестве редкого примера можно привести «Астон Виллу» Унаи Эмери, но если сравнивать с ней «Спартак», то сравнение это получится явно не в пользу команды Абаскаля.

Разделим текст на три больших блока. Сперва поговорим о теоретической основе игры по схеме 4-4-2 с инвертированными игроками на флангах, затем — о проблемах «Спартака» при выходе со своей половины, а в конце — о сложностях в финальной трети. Всё это в сумме должно дать достаточно полную картину того, почему команда формально наносит много ударов, но при этом не может забить.

4-4-2 с инвертированными игроками на флангах: плюсы, минусы, нюансы

Ренессанс схемы 4-4-2 неразрывно связан с тем, что всё больше команд играет с пятёркой по ширине — либо 5-4-1 или 5-3-2 в обороне, либо 3-2-5 в атаке. 4-4-2 формально позволяет использовать на краях футболистов, которые при обороне будут достаточно близко к последней линии и смогут усилить её пятым, а если потребуется — и шестым игроком. То есть, если соперник занял библейскую для позиционной игры структуру 3-2-5, у нас может быть даже численное преимущество за счёт переехавших в оборону крайних игроков. Ровно то же касается и атаки: даже если соперник действует с пятёркой сзади, мы можем сформировать шестёрку по ширине примерно таким образом.

Теоретически это даёт внятные преимущества. Ты занимаешь всю ширину и при этом связываешь соперника большим количеством игроков на центральной оси и в полуфлангах, а два твоих нападающих удерживают последнюю линию соперника достаточно глубоко. Если ты преодолеваешь высокое давление у своих ворот, то на чужой половине у тебя действительно много коридоров для атаки. Ещё опаснее ты становишься после собственной позиционной обороны — отобрав мяч, ты можешь атаковать и глубину за счёт нападающих, и ширину за счёт хорошего наполнения коридоров.

Однако мы рассматриваем ситуацию на практике, где у «Спартака» левоногий игрок расположен справа, а правоногий — слева. Это значит, что каждый из них будет склонен уходить в ширину, принимать мяч там и смещаться к центру под удар или приходящий навес. Такое обычное поведение для инвертированных вингеров и делает редким их использование в схеме 4-4-2: они просто в начальной фазе атаки перекрывают кислород собственным крайним защитникам, а на чужой половине давят свою же пару форвардов. Если вернуться к «Астон Вилле», то там использование бьющих со смещения игроков на флангах обусловлено тем, что команда не настаивает на владении и, отобрав мяч справа для себя, может быстро задействовать перевод налево, где после игры один в один будет нанесён удар. Если же Унаи Эмери знает, что соперник отдаст «Астон Вилле» мяч, то он выпускает лишнего полузащитника (обычно Тилеманса) формально в позицию «десятки»/второго нападающего — и здесь важно, что это именно полузащитник по своему профилю и поведению на поле. Не атакующий игрок, как Игнатов, Угальде или Соболев.

Тилеманс появляется как связующее звено между линий и легко принимает с уходом вперёд, отрезая полузащиту соперника. Вингеры свободны в своих коридорах, Тилеманс дальше отдаёт на игру один в один под смещение для правого вингера.

Даже в «Нью-Йорке», где до этого играл Медина и где его использовали справа под левую ногу, слева был правоногий футболист, но при этом нападающий был один — с парой опорных играл и 10-й номер. Нечто похожее в этом сезоне есть у «Порту», где к инвертированным краям добавляется полузащитник Пепе в качестве повсеместно играющей «десятки». То есть использование двух инвертированных вингеров подразумевает необходимость дополнительного полузащитника по своим ментальным и техническим качествам — во-первых, для того чтобы вингеры и крайние защитники не начинали толкаться за один и тот же коридор; во-вторых, чтобы иметь лучшую связь для последовательного прохождения поля. Нападающие по своим качествам либо достаточно ограничены для этого, либо, появляясь так глубоко только для того, чтобы развить позиционную атаку, которая затем упрётся в смещение с фланга, приносят меньше пользы там, где играют лучше всего. В целом это созвучно тому, что мы слышим, когда Абаскаля критикуют за использование Соболева далеко от чужой штрафной.

«Десятка» «Нью-Йорка» опускается в опорную зону, чтобы разбить давление, позволяя одному из опорных отойти левее. Это позволяет правоногому вингеру зайти между линий, где уже есть и Медина. При этом парагваец не перекрывает кислород правому защитнику — атака продолжится через него и завершится голом.

Подводя небольшой итог первой части: 4-4-2 с инвертированными крайними игроками на бумаге выглядит перспективной идеей, но с учётом того, что «Спартак» доминирует на мяче над соперниками, стоит скорректировать пару нападающих, одним из которых формально должен быть прекрасно ощущающий пространство и играющий вперёд и назад игрок. Может показаться парадоксальным, но мне бы хотелось, чтобы Абаскаль рядом с чистым нападающим попробовал использовать в условной роли Тилеманса Пруцева.

Выход со своей половины: вингеры наблюдают за игрой в бинокль

Для начала давайте посмотрим на расположение игроков «Спартака» при выходе из обороны в атаку в двух последних матчах в чемпионате.

Вот — против «Факела».

А вот — против «Урала».

Набор игроков на поле разный (как минимум Соболев и Угальде — просто физически не похожие друг на друга игроки, а Бонгонда и Медина — разные по своим лучшим ролям), а расположение почти идентичное. Низкие крайние защитники; один опорный чуть ближе к своим воротам, другой — чуть дальше; нападающие — на радиусе собственной половины; вингеры — в широких позициях. Теоретически расположение защитников и опорных — из учебника современного футбола. «Спартак» призывает соперника прессинговать и располагает нижнюю семёрку, включая вратаря, в лучших позициях.

Проблемы начинаются дальше. Во-первых, Медина, который по своему поведению на поле куда больше «десятка», чем вингер, всё равно остаётся полировать боковую линию. Во-вторых, оба нападающих уходят глубоко, делая минимальными шансы на превращение начала атаки у своих ворот в моментальную атаку — как делает, к примеру, «Ростов». И самое главное — игра дальнего от мяча вингера. Если мяч у правого центрального защитника, левый вингер всё так же топчется в ширине, в 60 метрах от мяча. Как он поможет игре?

Давайте посмотрим на пример успешного использования 4-4-2 в развитии атаки — да ещё и со сборной, где не так много времени на подготовку.

Голландская молодёжка здесь тоже использует низких крайних защитников и тоже играет с двумя опорными. Однако при этом она действует и с двумя «десятками», образуя при атаке в центре поля даже не ромб, а подвижный квадрат. В соперниках португальцы, которые используют давление в ромбовидной структуре, схожее с тем, что было у «Факела» и «Урала».

Спустя секунду вещи становятся очевиднее. Одна из голландских «десяток» начинает движение к флангу, и здесь жизненно важно слово «начинает»: если игрок уже на фланге, у соперника нет и загадки, кто с ним должен играть, когда тот встретит мяч. Однако движение началось, и теперь у отмеченного португальского опорника гигантский вопрос: должен ли он его сопровождать и тогда открывать центр или стоит быть в позиции, но дать сопернику свободно принять мяч и продвинуться? Его раздумья подгоняет голландский вингер с дальней стороны, который появился в кадре и готов для игры. Просто сравните это расположение с тем, где приходится встречать свои атаки крайним игрокам атаки «Спартака».

Португальский полузащитник выдвинулся и открыл середину. Дальний вингер голландцев уже в сердце поля, а дальше включается расположение нападающих, ни один из которых не находится между центральными защитниками соперника. Теперь движение форварда в недодачу окончательно разрушит всю оборону соперника.

Нападающий принимает мяч, дальний вингер столкнул лбами двух португальцев и сделал скрест, дальний нападающий пошёл за спины, при этом полностью открыта ширина. Никакой структуры в обороне у Португалии не наблюдается, командный порядок абсолютно нарушен. Всё это благодаря двум простым вещам: а) на ближней стороне крайний атакующий игрок не располагается изначально, а приходит туда, ставя соперника перед выбором; б) на дальней стороне крайний атакующий игрок не ждёт, когда ему ударят в ширину и мяч будет лететь полчаса, а начинает пользоваться пространством и/или стягивает соперника, открывая ширину для подключения крайнего защитника.

Коротко закрепим это, показав на примере той же команды действия против иной системы обороны. Французы, в отличие от португальцев, действуют в обороне с классическими 4-4-2, а потому нет смысла держать низко крайних защитников — достаточно опускать в сторону от пары центральных защитников одного из своих опорных. Как только это комфортно произошло, квадрат выглядит таким образом, как на скрине, но «десяток» по-прежнему две, как и опорных у французов, а значит, преимущества нет. Решение? Один из нападающих делает уже знакомое движение в недодачу, формируя преимущество за спинами у французской полузащиты (обратите внимание: их левый полузащитник уже нервничает, понимая, что сейчас будут проблемы).

И проблемы пришли. Теперь у игрока с мячом есть два коридора для передачи на центральную ось, где приходится разрываться одному французу. Нервный левый полузащитник хотел бы подключиться и помочь партнёру перекрыть середину, но тогда он откроет фланг, где располагается совершенно свободный голландский крайний защитник.

А теперь давайте помянем добрым словом этих бедняг из французской обороны.

Но мы всё же говорим о «Спартаке» и его неспособности забить, поэтому давайте вернёмся после этого экскурса в футбол, за который, вероятно, отвечают волшебники, к реалиям. Снова матч с «Факелом», теперь «Спартак» начинает с другой стороны. Поменяется ли что-то? Нет. Вингер — по своей стороне в недодачу (никакой загадки для соперника), нападающий бежит за спины (никакой загадки для соперника), дальний вингер наблюдает за футболом в бинокль (благодарность от соперника).

Резюмируем эту часть. Важно отметить, что «Спартак» не боятся прессинговать команды из нижней части таблицы. Не боятся, потому что знают — больших вопросов и задач перед чужой обороной команда Абаскаля при выходе со своей половины поля не ставит. Да, четвёрка защитников и опорные располагаются современно, но дальше всех легко разобрать персонально. Голландский пример позволяет в первую очередь манипулировать персональными ориентировками (всё ещё модными в нашем чемпионате), так как правый защитник соперника не пойдёт за вингером на другую сторону поля. «Спартак» не манипулирует, не ставит задач перед соперниками, а следовательно, лишается большого количества атак с ходу — 5 в 4, 4 в 3, после того как отрезаны две линии. Это влияет и на общее количество опасных ударов (в таких ускорившихся атаках обычно удары крайне опасны), и на расположение соперника, потому что, получив две-три такие пули между линий, прессинг сойдёт на нет и «Спартак» сможет комфортно давить. Вместо этого команда Абаскаля много владеет мячом на своей трети, но не просто не пугает этим соперников, а ещё и позволяет тем чувствовать себя увереннее.

Заключительная треть: невозможность гола из финала Лиги чемпионов

Тем не менее «Спартак» доходит до финальной трети поля достаточно часто, чтобы и с такими проблемами при начальной стадии атаки создавать качественные моменты. Здесь команду Абаскаля лимитируют два фактора. Первый: «Спартак» не так часто обороняется позиционно и не имеет возможности регулярно пользоваться базовой для 4-4-2 вещью: вылета после того, как соперника замкнули на фланге. Это одна из любимых историй той же «Астон Виллы»: загнать соперника на фланг, затем использовать одного из пары нападающих как игрока в подборе, отправить мяч в ту зону, откуда подключился крайний защитник соперника, а нападающий, игравший в подборе, в это время начинает затяжной рывок за спины, который никто из оппонентов не контролирует. Как здесь, где Олли Уоткинс показывает в зону для себя, куда через секунду убежит один на один.

При этом, даже если бы «Спартак» оборонялся позиционно чаще, проявлялись бы проблемы, схожие с той, что была у красно-белых в Петербурге. Команда заточена на перекрытие центра, линии не располагаются достаточно компактно в среднем блоке, а фланги приносятся в жертву вместо ловушек на них. Проблема кажется исключительно оборонительной (особенно с фланга, где оказывается Медина), но на самом деле лишает команду и внушительного количества возможных атак с ходу, которые не случились из-за того, что крайнего защитника соперника не заперли на фланге под потерю.

Второй фактор — это забегания крайних защитников и заходы в штрафную после проникающих передач с фланга а-ля традиционное взаимодействие Де Брёйне в «Сити». Специально посчитал: за три первых тура весны «Спартак» нанёс всего один удар после катбэка — передачи по диагонали назад, когда команда проникает в штрафную со стороны в зону между линиями вратарской и штрафной, а затем передаёт мяч назад, во второй темп, где по катящемуся мячу наносится максимально выгодный удар.

Катбэки становятся невозможными как раз из-за того, что крайние атакующие игроки настроены принять мяч в ширине, а затем сместиться в центр и пробить или передать мяч в штрафную. Представьте себя при этом на месте крайнего защитника. Вы располагаетесь на фланге, в своей обычной позиции, когда мяч находится на другой стороне поля. В этот момент на вашу сторону поля идёт перевод, мяч летит к атакующему игроку, а он отходит подальше в ширину, чтобы набрать лишние метры для смещения под удар. Что делать вам? Кажется логичным, что нужно дать ускорение в полуфланг, раз уж вингер принимает в ширине, но ведь туда сейчас и начнётся смещение Зиньковского/Бонгонда/Медины. В итоге нередкими получаются такие «аварии», как на скрине, где Даниил Хлусевич вынужден уворачиваться, чтобы не помешать Зиньковскому. Сам при этом Хлусевич находится без игры — найти пространство и дать Антону линию паса он просто не успеет.

Рассмотрим ситуацию из того же матча с «Уралом» в динамике. И на другом фланге.

Тео Бонгонда принимает мяч в ширине после перевода. Он оказывается в ситуации 1 в 1, из которой любит пробрасывать к центру и бить по воротам. Действующий правым защитником Роман Зобнин набирает скорость, чтобы поддержать партнёра. Вся атака сейчас зависит от умения Тео держать паузу и ждать ошибку соперника и/или наполнения штрафной партнёрами.

Бонгонда дождался момента, когда соперник приоткрыл ему «форточку» и дал возможность уйти под левую. Примерно в это же время до штрафной добегает Зобнин, но бежит он не с внешней для Тео стороны, а с внутренней. Естественно, Романа сопровождает соперник, и получается, что Бонгонда не только не получает вариант с забеганием — он ещё и получает лишнего соперника, которого привёл Зобнин. И эта вещь у «Спартака» регулярная, здесь нельзя списать её на непонимание пространства игроком — это выполнение установки.

Лишний соперник успешно доведён до Бонгонда, Зобнин зависает, потому что включаться дальше нет смысла — Тео не выберется из такого окружения и не отдаст ему направо. Нападающие уже в офсайде, два партнёра вингера разводят руками, предлагая себя — бесполезно: если тренер убедил себя, что это работает, то удары будут по расписанию даже с мощным сопротивлением со всех сторон.

Таким образом, «Спартак» лишён не только возможности создавать моменты после передач по диагонали назад — вроде той, что стала победной в последнем финале Лиги чемпионов. «Спартак» сейчас лишён и почти святого — забеганий от крайнего защитника по флангу, непременного атрибута того самого спартаковского футбола, который все воспринимают эталонным.

Последний раз на сегодня проведаем «Виллу» с её 4-4-2 и такими же инвертированными вингерами. Мяч у левоногого правого вингера, любящего бить после смещений. Куда забегает правый защитник? Конечно, с необороняемой внешней стороны.

И ещё через секунды случится гол.

Выводы

Какие-то вещи у Абаскаля заслуживают восхищения — в том числе и в позиционной игре, особенно когда здоров прекрасно понимающий и читающий пространство Томаш Тавареш. Даже те же включения крайнего защитника внутрь вингеру некоторое время были довольно эффективными — к примеру, ими «Спартак» давил в гостевом кубковом матче «Краснодар». Другое дело, что по непонятным причинам (вернее, они понятны: молодость диктует радикальную манеру) тренер или игнорирует проблемы, как в случае с одинаковым занятием поля под разных игроков и разных соперников в начале атаки, или умудряется собственными руками ограничить потенциал своей команды в последней трети.

«Спартак» сейчас почти лишён катбэков (одно из ключевых оружий в современном футболе), забеганий от крайних защитников (близко к богохульству), прострельных передач в зону между защитниками и вратарём (потому что большинство навесов — приходящие к вратарю), зато с отрывом больше всех бьёт из квадратов над углами штрафной. Голы оттуда обычно залетают максимально эффектные, но, чтобы последовательно подниматься по таблице и побеждать те самые «рабоче-крестьянские» команды, «Спартаку» бы научиться на поток поставить обычные, трудовые, забитые с мясом мячи.

Ещё больше текстов автора читайте в его телеграм-канале.