Владимир Кузьмичёв работал с будущими звёздами российского футбола, когда их ещё никто не знал. Теперь он агент — помогает Джикии, Миранчукам, Батракову. В гостях у «Чемпионата» Владимир вспомнил работу со Смородской, объяснил, почему переход Соболева в «Зенит» — самый странный за последнее время, и обсудил зимнее трансферное окно для клубов РПЛ.

«Пока у меня есть время, с удовольствием помогаю Шпинёву и футболистам»

— Вот уже больше полугода вы занимаетесь агентской деятельностью. Как так получилось?
– На самом деле, всё очень просто. С момента моей последней работы в клубе прошло довольно много времени. Не было никаких интересных предложений: я занимался проектами, не связанными с футболом. В этот момент Вадик Шпинёв, с которым я сейчас сотрудничаю, к сожалению, заболел. Ни для кого не секрет, что у него был инсульт. Он восстановился, но осуществлять оперативную деятельность ему тяжеловато. Мы с ним давно знакомы, сотрудничали в «Локомотиве», когда я был директором академии, а он работал во втором «Локомотиве» ещё при Смородской. Естественно, мы общались с ним как с агентом, когда я работал в «Локо», потому что очень многие ребята сотрудничали с Вадиком. Эта взаимосвязь привела к тому, что он предложил помочь ему в данной ситуации и заняться оперативной деятельностью. С этого всё и началось.

— Не оставляете желания поработать в клубах?
– Конечно, нет. У меня есть договорённость и с Вадимом, и с ребятами: пока у меня есть время, я с удовольствием им помогаю. Но если появится интересное предложение, рассмотрю его в первую очередь. И если оно покажется мне интересным, естественно, приму его.

– Работа в клубах интереснее агентской деятельности?
– Конечно. Это же совершенно другое. Когда 24/7 привыкаешь к этому ритму, потом ощущаешь нехватку востребованности. Тем более есть определённый опыт, который можно применять, есть мысли, как всё можно улучшать. Я отработал в «Локомотиве» два периода: с Ольгой Юрьевной Смородской и с Василием Александровичем Кикнадзе. И считаю, что за это время команда, которую нам удалось собрать, сделала хорошую работу.

«Мой уход из «Локомотива» — заслуга Котова, а не Смородской»

– Кстати, с кем было проще работать?
– Они абсолютно разные руководители. Я с большим уважением и теплотой вспоминаю работу с Ольгой Юрьевной. Она доверила такую большую академию человеку, который на тот момент не имел ни опыта, ни больших должностей в других клубах. На протяжении всего срока нашего сотрудничества у меня была определённая свобода действий в рамках моих полномочий. С ней было больше возможностей что-то делать самостоятельно.

– При этом она была полностью вовлечена в процесс.
– Да, конечно. Она была очень внимательна ко всем структурам, которые относились к клубу. Это касалось всего: и академии, и питания, и транспорта. Она была полностью погружена во все аспекты работы.

– У вас с ней получилось не самое приятное завершение работы из-за ваших слов про работу в ЦСКА. Вы бы на её месте поступили так же?
– Он эмоциональный человек. Скажем так, это была не основная причина. Большую роль в том, что мы перестали сотрудничать, сыграл Кирилл Котов (экс спортивный директор «Локомотива», зять Смородской. — Прим. «Чемпионата»). К тому времени он уже вошёл во вкус. Ему было интересно, чтобы на этой должности был человек, который полностью был бы в его подчинении. А я всё-таки был довольно персонально независим. Естественно, я соблюдал все корпоративные рамки, но в спортивных решениях никто не мог на меня повлиять. Уже по прошествии времени я понял, что это скорее его «заслуга», а не Ольги Юрьевны. А сама причина, которая была озвучена, это только причина.

– Котов добивался власти?
– Он хотел поставить на всю спортивную структуру людей, которые ему понятны и которыми он мог бы полностью управлять.

– Просто хотел контролировать процесс?
– Конечно. Он и так мог его контролировать. Но на меня он не мог оказывать никакого давления.

– К его работе в прошлом есть вопросы. А как вам его деятельность в «Факеле»?
– С одной стороны, работу в «Факеле» оценить сложно, потому что у этого клуба не самое большое финансирование. Тем не менее они из года в год выполняют задачу и остаются в Премьер-Лиге. У меня профдеформация, поэтому я не понимаю, почему за такой большой срок они не обращают внимания на свою академию. Ведь Воронеж — очень футбольный город. Там футбол – спорт №1, поэтому число мальчишек, желающих заниматься, колоссальное. За это время всё можно было сделать немного по-другому.

– Опять же, с учётом бюджета клуба им бы по-хорошему развивать своих.
– Конечно. Если есть ограничения по финансам, что можно потратить на покупку того или иного игрока, значит, нужно работать фундаментально. Сделать хорошую академию и стараться готовить ребят, чтобы они могли спокойно заходить в первую команду.

– Сейчас у них экс-локомотивское управление, в клубе работает ещё Самедов.
– Кирилл, как и везде, окружает себя людьми, которые ему понятны и с которыми ему комфортно работать. Это нормально.

— С Самедовым у вас пару лет назад была перепалка в прессе из-за работы в «Локомотиве».
– Да, была. Причём я считаю, что в той ситуации поступил не совсем корректно, когда перешёл на личности. Мы с Саней если не друзья, то как минимум добрые товарищи: раньше семьями вместе ездили отдыхать. И когда всё это вылезло, считаю, что это точно спровоцировал я. После того как понял, что это заходит слишком далеко, позвонил Сане. Мы встретились и за пять минут за чашкой кофе разрешили все наши разногласия.

«Когда началась эпопея с Батраковым, журналисты могли позвонить 25 раз за день»

— Вы помогаете Вадиму Шпинёву. Как происходил процесс передачи дел?
– Здесь как раз всё очень просто. Я знаю практически всех ребят по совместной работе, когда был директором или руководителем системы подготовки. Поэтому знакомиться с кем-то специально или по-новому выстраивать отношения не пришлось. Так или иначе, я всё равно общался с ребятами: помогал советом или ещё чем-то. Когда вы много лет вместе, эти связи не рушатся. Мы даже не объявляли ребятам. Когда эта ситуация появилась в прессе, все совершенно спокойно её приняли и начали трудиться в таком коллективе.

— Как себя чувствует Вадим Шпинёв?
— Абсолютно нормально. Единственное — организм не позволяет ему полноценно перемещаться. В первой половине дня он хорошо себя чувствует, но очень быстро устаёт. А общение с людьми энергозатратно. Если встреча в первой половине дня, он сам спокойно едет и разговаривает. Однако ребят много, физически на всех не хватает сил.

— Как выглядит рабочий день агента?
– Я не знаю, как строится работа у ребят, которые изначально посвятили себя этому. Что касается меня: в основном это телефон. Поскольку я знаю практически всех, у меня есть доступ к любому руководителю. Я могу набрать и договориться о встрече, когда возникают вопросы того или иного характера. Например, относительно контрактных обязательств или ещё каких-то моментов, в которых клуб может помочь игроку, я созваниваюсь и встречаюсь. В основном это встречи с руководителями, это телефоны. Конечно, разорваться невозможно, ребят много. Но если не получается посмотреть какие-то игры вживую, отсматриваю все записи трансляций. Стараюсь отслеживать всех ребят, с которыми мы сотрудничаем.

— В отличие от коллег, вы открыты для журналистов. Почему?
– Тут такая ситуация: первый раз трибуну мне дал Нобель Арустамян. У него была своя программа «Инсайдеры». Я давно знал Нобеля, мы с ним дружили, общались. Съёмки первой передачи были для меня очень волнительными, потому что камера, вопросы и так далее. И в то же время я увидел, насколько это непростая работа и для него. Тогда я понял, что со стороны работа журналиста или блогера кажется очень простой. На самом деле она далеко не простая, потому что важно и договориться с человеком, с которым хочется поговорить, и правильно раскрыть его, и получить инсайдерскую информацию. В тот момент я понимал, что после федерального эфира начнутся вопросы. И поставил для себя планку: для меня не важно, кто мне звонит. Если это журналисты, обязательно пообщаюсь и донесу ту информацию, что могу. Он же это не для себя берёт, а в первую очередь отдаёт болельщикам. А для них информация из первых уст понадёжнее, чем слухи инсайдеров или что-то ещё. Я с большим уважением отношусь ко всем профессиям, в том числе и к журналистам, и к блогерам. Поэтому никому не отказываю.

— Максимальное количество звонков от журналистов за день?
– Наверное, когда началась эпопея с Лёшей Батраковым, было больше всего звонков. Раз 20-25 в день звонили.

– Не устаёте отвечать на одни и те же вопросы?
– Я говорю: имейте в виду, что я буквально за пять минут до вас прокомментировал этот вопрос. Если вы хотите повториться, ради бога. Я могу поменять формулировки, но суть от этого не поменяется. Как минимум эту информация я доношу. Если люди просят, хотят раскрыть эту тему как-то по-другому, я отвечу.

— Сегодня главный хлеб журналиста — инсайды. Как вы к ним относитесь?
— Иногда с улыбкой смотрю на какие-то вещи, иногда понимаю, что есть большая доля правды, и начинаю анализировать, откуда это может выскочить. Нормально отношусь.

— Это может помешать трансферу?
— Как говорила Ольга Юрьевна, трансферы любят тишину. Конечно, когда дело касается каких-то переходов, в идеале, чтобы об этом узнали уже при подписании. Но так не бывает. Слишком много людей нас окружает — где-то что-то увидят, где-то поделятся этой информацией. Она в любом случае всплывает. Бывает, что это мешает.

— Но был пример с Осинькиным, когда после инсайда об увольнении его отстояли.
— Допускаю. Но в принципе даже если бы Андрей Панков не подсветил эту тему, она бы так или иначе утекла. И болельщики в любом случае стояли бы за Игоря до последнего, потому что, как бы к нему ни относились и какой бы орёл сейчас ни летал над «Крыльями», он проделал хорошую работу.

— На вашей памяти срывались сделки из-за инсайдов?
— Напрямую из-за инсайдов не срывались. Бывало, что уже на финише что-то не складывалось по финансовой или медицинской составляющей или клуб в последний момент передумывал. Это были объективные причины. Информация просто чуть раньше утекала, но никак не влияла на срыв сделки.

— Вы понимаете желание людей узнавать от источников информацию, которая: а) не факт, что правдивая; б) через пару дней будет известна официально?
— Люди в большинстве своём очень любопытны. Лично я всегда очень спокойно отношусь к такой информации — всегда жду официального подтверждения. Даже когда кто-то начинает обсуждать инсайд, говорю: «Давайте дождёмся, потом обсудим». Меня это не будоражит. Но даже моё окружение интересуют инсайды. Человеческая природа такая.

«Открытое выяснение отношений с клубами навредило клиентам. Сильнее всего — Джикии»

— Прошлой весной-летом инфополе было занято новостями о контрактах клиентов Шпинёва и его отношениях с руководством клубов. Как вы реагировали на открытое выяснение отношений в СМИ?
— В тот момент я ещё не занимался так активно агентской деятельностью, только планировал. Считаю, что это навредило в первую очередь клиентам, потому что, как бы то ни было, надо всегда сохранять холодную голову. Эмоции в принципе вредны — что положительные, что отрицательные. Одни доводят тебя до эйфории, другие усиливают негатив. Поэтому ни в коем случае нельзя в таком виде и через прессу доносить информацию до акционеров, до руководителей клубов — я об этом Вадику говорил. Прошло уже какое-то время, он по-другому это воспринимает, но фундаментально считает, что прав. Я так не считаю.

— Вы про Джикию и «Спартак» или про «Локомотив» тоже?
— И про «Нижний» тоже. Я бы так не сделал. Если есть что сказать, надо встречаться, разговаривать тет-а-тет. Даже если в процессе разговора проявятся какие-то эмоции, они останутся между нами.

— Понятно, что Джикии это навредило. А кому ещё? Ушёл Худяков, проблемы были у Миранчуков, Жемалетдинова. На ком из них это сказалось?
— Глобально сильнее всего сказалось на Георгии Джикии. В случае с Антоном Миранчуком это было всё-таки решение игрока. Я до последнего вёл переговоры с клубом. «Локомотив» хотел его сохранить, предлагал неплохие условия, но Антон всё-таки уже настроился на переезд в Европу. Слава богу, что в конце концов получилось. Хотя всё было на флажке.

— С Георгием был какой-то диалог о том, что происходило в тот момент?
— Тогда уже смысла не было об этом говорить, потому что ситуация свершилась. Акционеры сделали свои выводы. Даже если бы Олег Малышев хотел что-то поменять, думаю, он был бы уже не в состоянии. Я допускаю, что он хотел сохранить Джикию.

— Вы даже хотели перед ним извиниться за слова Вадима.
— Конечно, перед ним, перед акционерами, потому что я считаю, что это было неправильно.

— Пока ещё не встречались с ним?
— Олег пока всё никак не даст мне возможности с ним увидеться (улыбается).

— Вы говорили, что, вероятно, Джикия покинет «Химки» летом. У него есть варианты в Европе?
— Европейцам вообще тяжело смотреть наших игроков. Те программы, в которых они раньше следили за чемпионатом России, по известным причинам убрали. Поэтому они могут смотреть только игры сборной. Георгий пока в неё не вызывается, поэтому маловероятно, что кто-то целенаправленно будет за ним смотреть и как-то запрашивать информацию. Если он хорошо проведёт оставшийся отрезок чемпионата в составе «Химок», думаю, может появиться более интересный вариант внутри России.

— Это топ-7?
— Мы всегда стараемся найти лучшее, а там будем смотреть.

— У Георгия сохраняется желание уехать в Европу?
— Не слышал, чтобы у него была цель уехать в Европу. Он полон сил и готов играть, выходить на свой прежний уровень. Если появится вариант с условной Турцией, конечно, он рассмотрит и попробует свои силы в другом чемпионате. Но так, чтобы всё бросить и поехать именно туда, думаю, что нет.

«С Леонченко у меня уже хорошие отношения. Он умеет убирать личное в сторону»

— С руководством «Локомотива» ситуация другая? Вряд ли бы вы хотели наладить отношения с Леонченко.
— А у меня с ним уже давно хорошие отношения. По крайней мере, я увидел, что он умеет какие-то личные вопросы убирать в сторону, когда мы садимся за стол переговоров. В последнее время всё общение с руководством «Локомотива» у меня проходило в формате «один — два»: я, Дима Ульянов и Володя Леонченко. Мы нормально общаемся, и в процессе разговора у нас не возникает никаких обид или неприятных воспоминаний.

— Не вспоминаете прошлое?
— Я вообще не люблю жить прошлым. Случилось и случилось. С другой стороны, он же тоже на тот момент был абсолютно зависим от Плутника. И даже когда мы с ним расставались, он мне прямо в лицо сказал — хотя тогда пандемия бушевала, мы в масках были (смеётся) — что это не его решение. Дал понять, что есть указание расстаться. Другое дело, что я как руководитель, наверное, смог бы перед высшим руководством отстоять решение. Хотя бы для того, чтобы проанализировать, есть ли смысл с этим сотрудником расставаться только из-за того, что он не из нашей команды. Но такое у нас в России, к сожалению, частенько бывает.

— Вам удалось забрать свои вещи из офиса после того случая?
— Да, сотрудники, с которыми я много лет работал, вынесли с территории и отдали (улыбается).

«Пари НН» не собирается отдавать 15 млн за Сулейманова. С правовой точки зрения они правы»

— Как разрешилась ситуация с руководством «Пари НН»? Они собираются отдавать 15 млн рублей за трансфер Сулейманова?
— Ничего они не собираются отдавать. Они поступили так, как поступили. Я бы в этой ситуации тоже не выносил сор из избы. Но с правовой точки зрения они оказались правы. Договорённости были с предыдущим руководством, контракт подписан с другим. Это руководство посчитало, что многовато отдавать. Нашли лазейку, которой воспользовались, и сделали трансфер за один рубль. Бог им судья.

— Работа агента подразумевает в том числе решение проблем футболиста. Последний бытовой вопрос, который вы решали за клиента?
— В основном это касается совсем молодых ребят. В принципе, когда игрок молодой, агент оказывает ему услугу во всех вопросах. Скорее молодёжь обращается, и часто — через родителей. А когда ребята уже состоялись как футболисты, обращаются всё меньше и меньше.

— У них бывают заскоки, когда вы думаете, что они и сами это могут сделать?
— У всех бывают заскоки. Они же обычные люди. Любой человек в какой-то непривычной ситуации может совершить неадекватный поступок. Футболисты ничего необычного не запрашивают.

— А родителям молодых игроков даёте советы?
— Это обязательно, всё-таки родители со своим ребёнком находятся гораздо больше времени, чем мы. Фундамент закладывают они. Меня приглашали в Сочи на фестиваль футбола, и я там как раз для родителей давал конференцию. Они задавали вопросы, я с удовольствием отвечал. Надо понимать, что если мы не приучим игроков с молодого возраста соблюдать режим и правильно питаться, то они как минимум по окончании карьеры будут иметь серьёзные проблемы и со здоровьем, и с весом. Понятно, что, пока организм молодой, все нагрузки выдерживаются, но это может сказаться потом. И это нельзя делать назидательно. Нужно доносить информацию таким образом, чтобы для игрока это было как зубы почистить.

— Наверняка оценка родителями своего ребёнка часто нереалистичная. Их трудно убеждать в обратном?
— У каждого родителя их дети лучшие. Например, у меня — лучшие (улыбается). Конечно, они смотрят на своего ребёнка совершенно другими глазами. Есть те, кто при разговоре слышит и проникается тем, что им говорят, адекватно реагирует и доносит это до детей. А есть родители, кто не хочет и не может принять. Их мнение надо уважать, но это может сыграть злую шутку. Насильно мил не будешь.

— К вам могли прийти и сказать: «Почему мой сын не играет?» Или «Почему сын играет на позиции правого полузащитника, когда он нападающий?»
— Да, приходили. Каждый родитель знал, что может ко мне обратиться. Я им объяснял.

— Претензии с наездом?
— Всякое бывало. И такое тоже.

— Их дети сейчас играют в РПЛ?
— Нет.

«Сначала — Испания, Эмери, игровое время в товарищеских матчах. А потом всё у Иосифова сошло на нет»

— Несколько лет назад, выбирая трёх лучших молодых футболистов России, вы назвали Никиту Иосифова. Что с ним происходит?
— К сожалению, это как раз тот случай, когда отец посчитал, что лучше всех знает, как парню строить карьеру. Он просто не дал возможности ему реализоваться. В первую очередь — не продолжил сотрудничество с «Локомотивом». В клубе тогда работал Марко Николич, он полноценно использовал Никиту в тренировочном процессе, давал определённое время в играх. Думаю, с подходом и умением Марко раскрывать молодых футболистов через пару месяцев Никита как минимум получал бы постоянное игровое время. Но отец очень своеобразный, принял решение уехать за границу. В итоге Никита в «Целе». Это не уровень Иосифова, потенциал у него был очень высокий.

— Всё же ключевым было решение отца или Самедова, который не хотел платить большие деньги Никите?
— Когда мы с ним вели переговоры, на первом плане стоял даже не финансовый вопрос. Отец настаивал на пункт в контракте, по которому игрок должен выходить в стартовом составе минимум в 10 играх за сезон. Мы старались объяснить, что это неприемлемо. Невозможно такое прописать в контракте, потому что мы сделаем тренера заложником. Никто на это не пойдёт.

— Реально ещё Иосифову вернуться в РПЛ?
— Если он в ближайшее время вернётся, сможет ещё раскрыться. Повторюсь, данные у него очень хорошие. Я очень расстроился, когда его карьера так застопорилась.

— Футбольный мирок РПЛ не потерял его из виду?
— Конечно, про него подзабыли. Сначала — Испания, тренер Унаи Эмери, в межсезонье получал какое-то время в товарищеских матчах. А потом всё сошло на нет. Все живут сегодняшним днём. Естественно, если игрок не проявляет себя, мало кто будет на него обращать внимание. Я знаю, на что этот парень способен, мы работали вместе. Да, он потерял много времени, но ещё есть возможность реанимировать его карьеру.

— Это вопрос к тому, что молодой футболист сначала должен заиграть в своём чемпионате?
— Считаю, что игрок должен состояться у себя, где он находится в комфортных условиях, когда понятно, где он живёт и кто его окружает, все говорят на его родном языке, а тренер в него верит. Но если два-три сезона он отыграл на высоком уровне, тогда можно двигаться дальше.

— То есть Батракову вы бы не советовали уезжать сейчас при наличии предложения из Европы?
— Мы с Лёшей общались по этому поводу. Смотрим на эту ситуацию, наверное, одинаково. Алексей с шести лет в «Локомотиве», он не по годам серьёзный парень. Для него это не красивые слова, он хочет своей игрой отблагодарить клуб, где ему дали образование и поверили в него. Мы с ним пришли к тому, что надо как минимум два сезона провести на хорошем уровне и тогда уже смотреть на европейские предложения.

— Не переживаете за перспективы Захаряна? Да, ситуация другая, но он поехал по тому же маршруту, что и Иосифов, и восемь месяцев был без футбола.
— Всё-таки это больше связано со здоровьем. Арсен — футболист высокого уровня, испанский чемпионат ему очень подходит. К сожалению, так бывает. Никто не мог предугадать, что приедет и сразу получит травму. В Испании освещают футбол, мягко говоря, по-другому, нежели в России. Там всё под микроскопом, пресса сразу начинает задавать вопросы: приобрели игрока, заплатили за него деньги, а он не может себя реализовать. Думаю, Арсен сможет выйти на хороший уровень, как только справится со своими болячками. Он реально очень талантливый парень.

«Игнатов не смог реализоваться — ни с одним тренером в «Спартаке» не доказал свою состоятельность»

— Несколько лет назад ситуация с Игнатовым вас сильно расстраивала. Сейчас что-то поменялось?
— К сожалению, Миша не смог реализоваться. У него есть всё для того, чтобы стать хорошим футболистом хотя бы на уровне РПЛ. Но говорить, что ему не давали время, это обманывать и себя, и других. Времени было достаточно, партнёры сильные, на тренера тоже нельзя кивать. Как мы видим, ни с одним тренером он не смог доказать свою состоятельность и претендовать на роль основного игрока.

— Всему виной нефутбольные причины?
— В «Спартаке» я был всего четыре месяца, досконально познакомиться не было возможности. Информация со стороны — есть проблемы вне футбола, что-то его отвлекает. Как говорили, компьютерные игры, нет полного погружения. Как я понимаю, карьера, которая хорошо начиналась, может закончиться. А чтобы дальше реализоваться в большом клубе, нужно будет пройти несколько иной этап — опуститься на уровень пониже и состояться там.

— Вы так говорите «не состоялся», будто крест на нём поставили.
— Он не состоялся по тем ожиданиям, что у всех, в том числе и у меня, были. Все думали, что нужно время и доверие, и он станет системообразующим игроком. В этом плане он не состоялся, не смог себя ограничить в каких-то вещах, чтобы сосредоточиться на футболе и стать большим игроком в составе большого клуба.

— Мелёшин раззабивался в Первой лиге за «Сочи». Его представляете в составе «Спартака»?
— Честно говоря, чего-то не хватает. Хороший парень, игрок, мячи забивает. Но есть что-то, что я не могу сформулировать и объяснить. Мне кажется, в «Спартаке» он не сможет заиграть, однако играть в РПЛ будет точно.

— Особенно с новостями о возможных трансферах «Спартака».
— «Спартак» делает дорогие покупки, и в этой ситуации молодым ребятам будет ещё сложнее.

«Поезд Баринова в Европу не уходит. Он может играть лет до 37»

— Несколько лет назад вы говорили, что Баринов одним из следующих уедет в Европу. Не уходит ли его поезд?
— Наверное, нет. Несмотря на возраст — в этом году будет 29, с его здоровьем у него потенциал играть на хорошем уровне до 35-37 лет. Когда два года назад было реально предложение, «Локомотив» попросил Диму остаться, он пошёл навстречу. А после этого начались всем известные события. Теперь в Европе не так внимательно смотрят за российскими футболистами. Тот интерес, который турецкие клубы проявляли к Диме, необъективный. Кто-то его помнит, старается сделать предложения. Однако я могу поделиться информацией, что эти предложения не интересны не только клубу, но и игроку — по личным условиям. Всё-таки в статусе капитана «Локомотива», игрока сборной России уезжать, чтобы за небольшие деньги с нуля доказывать и постараться выйти на другой уровень по деньгам, уже не то. Должно быть предложение с пониманием статуса игрока и его зарплаты. Таких сейчас нет.

— Так можно и никуда не уехать, если у него есть желание и амбиции.
— Можно и не уехать и продолжить карьеру в «Локомотиве». Вокруг него сейчас строится вся команда. Баринов — один из самых опытных, никогда не позволит себе дать слабину. Молодые ребята смотрят и понимают, как нужно отдавать себя на поле.

— Ситуация Тикнизяна: и сам хочет в Европу, и предложения появляются. Летом он покинет РПЛ?
— Насколько я знаю, у него ещё полтора года контракта. Есть время, чтобы договориться о новом. Чтобы уехать в хороший клуб, надо становиться одним из лидеров команды, показывать хорошую игру, тогда вариант возможен. Непростая ситуация. В нынешнем состоянии, когда он не всегда играет в стартовом составе, предложения будут не очень интересные. Есть ли ему смысл любыми путями покидать РПЛ? Второй круг сезона может многое прояснить. Думаю, не исключён вариант, что они договорятся и Наир останется в «Локомотиве».

— Самый странный переход в рамках РПЛ за последнее время?
— Из последнего — не очень понял, зачем Саша Соболев перешёл в «Зенит». В «Спартаке» он реально был одним из лидеров, на тот момент спокойно выигрывал конкуренцию у дорогостоящего Угальде. Со Станковичем он бы смог выйти на ещё более высокий уровень. Не думаю, что он кардинально меньше получал в «Спартаке». Играй, доказывай, акционеры «Лукойла» могут позволить зарплаты на уровне «Зенита». А теперь мы видим, что у него совсем не складывается карьера.

— Топ-3 легионеров в РПЛ сейчас?
— Для меня на первом месте точно Барко. Логично кого-то из Санкт-Петербурга, только выбрать бы. Наверное, всё-таки Вендел. Кордоба очень нравится, он настоящий центрфорвард. Наверное, назову его. Среди центральных нападающих это идеальный выбор. Было бы ему ещё года 23-24.

— Вряд ли бы он тогда играл в РПЛ.
— Да, согласен.

«Американцы дали Миранчуку возможность за пять лет обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь»

— Антон Миранчук недавно забил первый гол за «Сьон». Адаптировался?
— Такое ощущение, что ещё не до конца есть взаимопонимание с партнёрами. Он чувствует себя не так спокойно и раскованно на поле, как было в «Локомотиве». Хотя помните, когда Алексей стал привлекаться в первую команду, Антона отправили в аренду в Эстонию, в «Лeвaдию», где он за год стал лучшим по системе «гол+пас». Но надо понимать, что «Лeвaдия» — русскоязычный клуб. Там все говорили на понятном языке. Тут же он приехал в не самый простой чемпионат, да ещё и пригласили в статусе лидера. Всё наложилось одно на другое — не было подготовки к сезону. Начал набирать функционально — травма. Я очень надеюсь, что на этом отрезке чемпионата он сможет полностью раскрепоститься. Надеюсь, всё будет хорошо.

— Продолжаете работать с братьями?
— Ситуация очень простая: я общаюсь с ребятами даже не как представитель агентства. У нас с ними сложились отношения по совместной работе. Будут они работать с Вадиком или нет, меня это не остановит — как общался, так и буду общаться с ними и их мамой. Мы прошли с ними уже много времени. В моё первое назначение в академию «Локомотива» как раз пришёл 1995 год. На тот момент звездой был Саша Ломакин, а ребята не получали игрового времени. Получается, я начал работать и Миранчуки начали своё возрождение. Как бы ни сложилось, наши отношения с ними будут сохраняться.

— Довольны, как складывается их карьера?
— Всегда хочется большего для ребят. За Алексея я спокоен — он реализовался как футболист и как человек, который смог стать состоятельным и независимым в финансовом плане. Можно любому пожелать такую карьеру. Антону же сейчас надо пройти период адаптации, и всё будет хорошо. Надеюсь, он получит в дальнейшем приглашение от какого-то европейского клуба.

— Вы поддержали желание Алексея поехать играть в МЛС?
— Алексей же тоже долго думал над переходом. Ему это предложение поступило где-то за три-четыре месяца до трансфера. Были долгие разговоры, к нему приезжал спортивный директор. Решение было взвешенно со всех сторон. В той же Италии не было сопоставимых предложений, а заинтересованность американцев была большой — они давали ему возможность за пять лет финансово обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Понятно, если бы позвал «Милан» или «Интер», Лёша не смотрел бы на финансы и пошёл. Решение было непростым, но на сегодняшний день он чувствует себя более чем хорошо.

— Братья сами теперь ведут свои дела?
— Что касается Алексея, то в США же не доберёшься. В тот момент Шпинёв полностью отработал контракт вместе с Мишей Прокопцом. Они всё сделали, а сейчас какое-то сопровождение не нужно. Когда он приезжает на матчи сборной, встречаемся и разговариваем. Общаемся с его мамой — она в России, в Москве. Честно говоря, не вникал в подробности ситуации. Насколько помню, у Шпинёва с братьями были уже больше доверительные отношения — всё по договорённости.

— Есть вероятность возвращения Алексея в Европу?
— Думаю, пока рано думать в этом направлении. До чемпионата мира имеет смысл остаться в МЛС. В США сейчас бум футбола, к нему приковано большое внимание. Как раз с прицелом на чемпионат мира туда приглашаются большие звёзды. Пройдёт турнир, и посмотрим. Может, сам клуб захочет облегчить ведомость.

— А завершение карьеры в России возможно?
— Почему нет? Придут в «Локомотив» руководители, которым важно сохранять традиции, вспомнят про Алексея и сделают ему предложение.

— В «Зените» его видите?
— Маловероятно. Если обратили внимание, в атакующую группу команда берёт исключительно латиноамериканцев. А россияне — уже по остаточному принципу.

«В Санкт-Петербурге своеобразные люди — москвичей воспринимают в штыки»

— Как вы вспоминаете работу в «Зените»?
— Это большой опыт, как нужно принимать предложения, когда нет полномочий и когда приходишь на место человека, которого ставят твоим начальником. Понятно, что тогда была эйфория после довольно неплохой работы в «Локомотиве». Было понимание, что сейчас приду и всех удивлю. Но один в поле в футболе не очень может удивить, всё оказалось не так. Если бы у меня был такой опыт, пришёл бы месяца через три к Максиму Львовичу [Митрофанову] и попросил бы об отставке, как сделал в «Спартаке». Мне ещё повезло, что к тому времени мы уже дружили с Владом Радимовым, он оказал мне очень большую поддержку в Санкт-Петербурге. Своеобразный город, своеобразные люди — чужаков из Москвы воспринимают немножечко в штыки.

— Принять предложение «Зенита» было ошибкой?
— Ошибка в том, что я не смог там реализоваться. Оценивая свою работу в «Зените» сейчас, не понимаю, какую пользу мог принести. А в плане опыта — нахождение в коллективе, где тебя никто не знает и относятся с осторожностью, бумажная работа. Максим Львович меня научил — накладные записочки, всякие согласования. Этому я научился. Сейчас бы мне предложили поработать в тех же рамках — я бы поблагодарил, но не принял.

— Грубо говоря, в «Зените» вас не приняли.
— Там в принципе иногородних не очень принимают. А в моей работе руководителя очень важно собрать коллектив, тренерский штаб команд от шести лет.

— Почему у «Зенита» в последние годы играет так мало воспитанников?
— Всё-таки в других клубах ребята играют. Так тоже нельзя говорить — «Зенит» сделал всё для того, чтобы давать мальчишкам хорошее образование. Что касается первой команды, акционеры поставили перед главным тренером определённую задачу. Не стоит задачи давать возможность развиваться своим ребятам. Есть чёткая задача выиграть чемпионат любым путём. Они решили покупать классных легионеров, а по остаточному принципу комплектоваться россиянами. Этого им хватает, чтобы из года в год решать задачу. Академия всё равно работает. Там остались ребята, с которыми тогда вместе работали, — хорошие и опытные коллеги. Они делают неплохую работу, дают деткам образование. Можно ли улучшить? Да любую академию можно улучшить.

— Но за условный 2014 год из академии играет на высоком уровне только Круговой.
— Давайте так — Круговой пришёл в «Зенит» из молодёжного состава. Он воспитанник СДЮСШОР «Зенит», нельзя забывать коллег. Образование он получил в другом «Зените».

— Хотелось бы от такого большого клуба видеть больше воспитанников?
— Для этого всё есть. Они построили прекрасную академию. Всё сосредоточено в одном месте, потрясающие условия. Но желание акционеров — в первую очередь обратить внимание на то, что происходит, и попытаться скорректировать работу. Даже при том большом финансировании всё равно не хватает понимания, как это должно быть и кто это должен делать. Немного по остаточному принципу идёт, а это плохо.

«Галицкий тоже не идеальный, но он тратит свои деньги на образование пацанов»

— Какая позиция вам ближе: «Зенита» сейчас или желание Галицкого увидеть 11 воспитанников в составе?
— Должен быть баланс, но позиция Сергея Николаевича мне ближе.

— Разве такое возможно без ущерба для результатов?
— В течение пяти-семи лет возможно.

— Галицкий просто устал без трофеев и решил отказаться от этой мечты?
— Сергей Николаевич тоже не идеальный. Есть в системе подготовки, как мне кажется, определённые нюансы, которые нужно скорректировать. Но почему я ему должен советовать? Он тратит свои деньги на возможность дать образование такому большому числу пацанов! Он имеет право делать что хочет. Так или иначе, ребята появляются. Только благодаря Сергею Николаевичу в Краснодарском крае играют массово. У меня язык не повернётся упрекнуть Галицкого.

«Акционеры «Зенита» будут крайне недовольны, если не будет решена задача в год 100-летия»

— Какие клубы РПЛ, по-вашему, больше всего нуждаются в усилении?
— Если исходить из того, что очень непросто в год 100-летия складывается сезон у Питера, то им надо внимательнее отнестись к этому вопросу. Акционеры будут крайне недовольны, если задача не будет решена. Мы и видим, что всё делается для того, чтобы поправить ситуацию. «Спартак» ожидаемо для меня усиливается, но не ожидал таких дорогостоящих трансферов. С той игрой, которую требует Станкович от команды, ему нужны более статусные игроки. Видим, что такие скоро появятся. Все говорят, что надо усилиться «Краснодару», однако если брать состав, то клуб неплохо укомплектован. Другое дело, что ротация нужна — ребята с лавки должны усиливать игру. У «Динамо» есть определённые проблемы, которые они решают. Им нужен крайний защитник и по-хорошему конкурент Тюкавину, который дышал бы ему в спину и толкал его. В конкуренции рождается качество. Маловато одного форварда. Не дай бог с ним что-то случится.

— Не странно, что нет новостей по трансферам от «Краснодара»?
— Клуб всегда старался делать трансферы тихо. Они могут стать понятными для общественности, когда уже будет подписан контракт. Менеджмент клуба очень хорошо работает. Не исключаю, что кто-то у них появится.

— Не смущает цена за Илича с учётом его травм?
— Надо проанализировать все риски, насколько футболист с такой травматичностью сможет ближайшие два-три года давать качество команде. Это серьёзный вопрос. Думаю, как раз поэтому сделка не так быстро складывается — хотят минимизировать все риски, в том числе и по здоровью. Но риски есть всегда. Кажется, когда берёшь игрока за большие деньги, это должно быть гарантией качества. К сожалению, даже в таких сделках можно промахнуться. Думаю, они учитывают и мнение тренера. Как мы видим, менеджмент клуба даёт право принимать решение тренеру, советуется с ним. Если приняли решение о покупке, значит, взвесили все за и против. Считают, что риск минимальный.

— Но Абаскалю тоже многое позволяли в «Спартаке».
— Да, и видим, к чему это привело. Но в данной ситуации, с учётом приглашения спортивного директора с большим опытом и с учётом ошибок при предыдущем тренере, смогут выстроить правильную конструкцию.

«Процентов 75, что Бителло уйдёт из «Динамо» этой зимой»

— Если бы ваш клиент не захотел возвращаться на сборы и вздумал таким образом поменять команду, что бы вы делали?
— Я бы сделал всё, чтобы этого не произошло. Наличие контракта обязывает как клуб перед игроком выполнять все обязательства, так и игрока. Если есть желание, всегда надо приходить к руководству и обозначать его. Исходя из ситуации, уже находить правильный выход. Что сделали легионеры, в первую очередь непрофессионально. Во-вторых, не понимаю ситуацию в человеческом плане. Поступать так по отношению к клубу, который платит зарплату, — свинство. Если у тебя есть политическая позиция, то ты не приезжай сюда. А то получается — приехал, заработал, появилось предложение какое-то, и ты начинаешь выкручивать руки. Считаю, что такое недопустимо. Если бы игрок так поступил, несмотря на мои рекомендации, мы бы с ним расстались. Никакие деньги не могут перевесить репутацию. Если клиент готов марать свою репутацию, то нам не по пути.

— Не видите репутационных рисков для «Динамо» в ситуации с Бителло?
— В любом случае осадок останется. Но «Динамо» сделало правильно — донесло свою позицию до бразильских клубов. Это привело к возвращению Бителло, хоть он этого не хотел. Когда игрок находится в расположении команды, «Динамо» может спокойно принять или не принять предложение, которое будет. Если останется в клубе, значит, останется. Но на него всё равно будут смотреть сквозь призму этого поступка по отношению к клубу. Процентов 75, что он уйдёт зимой.

«На сегодняшний день «Локомотив» может рассчитывать на пятое-шестое место по итогам сезона»

— На что может рассчитывать «Локомотив» по итогам сезона?
— С учётом того, что на сегодняшний день усиления не видим, мой прогноз — пятое или шестое место. В концовке первой части чемпионата как раз скамейки и не хватило.

— Почему нет трансферов?
— Скорее всего, дело в финансах — нет возможности заплатить. А брать, чтобы просто взять, тоже неправильный подход. Возможности же платить, сколько платят конкуренты, нет.

— В таком случае руководство не может спрашивать за результат у Галактионова по итогам сезона?
— Может, но если руководство адекватное, то оно должно ставить адекватные задачи. Понятно, что всегда хочется побеждать. Но в первую очередь озвучивается для болельщиков, что ставят определённые задачи. Надо быть объективными и исходить из реалий. Если конкуренты усиливаются, а ты нет, то можно не справиться теми ресурсами, что есть.

— Удивило, как «Локомотив» начал сезон?
— Я бы даже сказал, что «Локо» приятно удивил! Приятно, что Батраков, практически не имея опыта на таком высоком уровне, стал одним из лидеров как минимум в атакующих действиях. Когда он играет, атака у «Локомотива» смотрится очень интересно.

«Осинькин спокойно доработает сезон в «Крыльях Советов», иначе уже пригласили бы нового тренера»

— Что происходит с «Крыльями Советов»?
— У меня информация только та, что есть в прессе. Не понимаю сути вопроса. Получается, основной посыл был в том, что группа, возглавляемая Пашей Андреевым, совершила какое-то коррупционное действие по отношению к Самарской области. Однако я знаю, что Паша встречался с губернатором, они даже о чём-то говорили. Ну поговорили, а дальше что? Всем стало всё понятно и клуб дальше продолжается? Сказали, что заведено уголовное дело, но на кого оно заведено? У коррупции не может быть одного участника. Минимум двое: кто даёт и кто принимает. Тогда, ребят, дайте общественности информацию, чтобы мы могли правильные выводы делать. А так гадаем на кофейной гуще. Это никоим образом не улучшает настроение ребятам в команде, в том числе тренеру. Они так же переживают, не полностью погружены в информацию, тоже из СМИ слышат.

— Есть вероятность, что клуб может вылететь из РПЛ?
— По-спортивному тот коллектив, что есть сейчас у Игоря, точно справится с задачей остаться в РПЛ. Говорить о каких-то высоких местах было бы неправильно. Мы понимаем, что первая часть сезона сложилась не очень. По-хорошему надо бы усилиться, но я что-то не помню, чтобы кто-то присоединился к команде. Задачу спастись точно решат, а задачу, которую озвучил губернатор, — место в восьмёрке — будет сложно.

— Дадут Осинькину доработать?
— Думаю, да. Чемпионат стартует через месяц. Если бы решение созрело, то они перед началом сборов пригласили бы нового тренера, чтобы тот готовил команду. Игорь спокойно доработает.