Вратарский гол — в принципе редкое явление в футболе, а когда забивает россиянин, интерес к нему у нас повышается кратно. На днях так отличился воспитанник «Спартака» Алексей Козлов: его удар на последних минутах помог «Нефтчи» добиться ничьей в матче чемпионата Кыргызстана. Мы связались с Алексеем и расспросили о результативном почине, периоде в московском «Спартаке» и путешествиях по ближнему зарубежью.

«Были эйфория и непонимание, а уже во время празднования пришло осознание»

— Какие эмоции испытал, забив гол за «Нефтчи»?
— Были смешанные чувства — эйфория и непонимание, а уже во время празднования пришло осознание, что я забил гол. Эмоции были только положительные. Если честно, не задумывался о том, что принёс команде ничью. Сам факт гола затмил остальные чувства.

Меня никто не просил идти в штрафную площадь. Я сам решил. Сказал тренеру, что пойду, и он одобрил. После передачи понял, что немного пролетел траекторию, ещё и поскользнулся. Но партнёр по команде принял и обработал мяч, все соперники смотрели на него. Я отскочил под передачу и забил гол.

— Как отреагировали тренер и партнёры?
— Все были в шоке и радовались. Много чего хорошего наговорили. Очень приятный момент.

— Пришлось проставляться?
— Да, на командном ужине проставился. Мне сказали больше забивать (смеётся). Говорю: «Давайте каждый будет заниматься своим делом. Хочется, чтобы наши нападающие забивали голы, а сзади был 0. Так будет лучше».

— А ты раньше забивал?
— Нет, это мой первый мяч. Выступая за «Гомель», отдал голевую передачу. В игре с солигорским «Шахтёром» совершил длинный пас вперёд, защитник соперника ошибся, и наш нападающий Андрей Соловей вышел один на один и использовал момент.

«Чемпионат Беларуси изжил себя. Минскому «Динамо» и БАТЭ было бы очень сложно в нашей Первой лиге»

— Ты только зимой перешёл в чемпионат Кыргызстана. Как угораздило?
— Угораздило — интересное слово. Я считаю, что такой переход — это, наоборот, шаг вперёд в развитии. До этого я играл в Казахстане полгода, то есть со странами Центральной Азии знаком. К сожалению, в Россию не звали, хотя всегда мечтал поиграть там. Пригласили в Кыргызстан — поехал. Хотелось сменить обстановку после чемпионата Беларуси — он изжил себя. Захотелось нового вызова, а в Кыргызстане он реализовывается на 200%. Я доволен тем, что играю здесь.

— В чемпионате Беларуси настолько всё плохо?
— К сожалению. Есть потолок зарплат. Не знаю, изменился ли он, но, когда я играл, он составлял $ 1200 в месяц. Это очень мало! Может быть, для местных ребят, которые живут в Минске с родителями или имеют квартиру и автомобиль, таких денег достаточно, чтобы прожить. Но приезжим, у которых за спиной ничего нет, этого мало. Деньги уходят в ноль. Отложить толком ничего не получается — большая аренда жилья, и большие цены на всё.

— Финансы влияют на уровень футбола в Беларуси?
— Конечно. Кто из хороших и качественных футболистов поедет туда играть? Никто.

— С чем можно сравнить уровень чемпионата Беларуси?
— Плюс-минус «Золото» Второй лиги России. Минскому «Динамо» и БАТЭ было бы очень сложно в нашей Первой лиге. Если фантазировать, эти команды занимали бы места ниже середины таблицы ФНЛ.

— Неужели в Кыргызстане уровень футбола выше?
— Здесь больше динамики, единоборств и гораздо меньше времени для принятия решений. В Беларуси позволяют принять, подумать и отдать мяч. Может, чемпионат Кыргызстана слабее в тактическом плане, но живее в темпе и динамике.

— В чём изюминка чемпионата?
— Сейчас идёт процесс становления и развития футбола в стране. Приезжает много легионеров из разных стран, строятся стадионы у клубов, повысилось внимание к футболу со стороны жителей. Все наши матчи всегда были при болельщиках. У каждой команды есть свой фан-клуб. Если взять «Мурас Юнайтед», клуб построил базу в Бишкеке, а в Джалал-Абаде — стадион. Мы тоже не отстаём — у нас в Кочкор-Ате очень хороший стадион с великолепным натуральным покрытием, а также очень хорошая база. В плане финансов и условий всё достойно.

— Привык к жизни в Средней Азии?
— Да. Мне было немного проще, чем соотечественникам в команде. Я уже был в Казахстане, поэтому в Кыргызстане ничего не в новинку. Не испытываю никаких проблем — все кыргызы добрые и отзывчивые.

— Что больше всего понравилось?
— Бишкек. Хороший город. Видно, что идёт развитие: везде стройки и подъёмные краны. Очень приятно видеть и осознавать, что Кыргызстан хочет развиваться. Это меня в некоторой степени удивило. Думал, что приеду и будет слабенько в этом плане, но всё оказалось диаметрально противоположно.

— Что по ценам в магазинах?
— Не сказал бы, что они в Бишкеке намного меньше, сопоставимы с Минском. На недвижимость цены тоже приличные. А на юге Кыргызстана, в Джалал-Абаде и Кочкор-Ате, немного дешевле.

«В Литве было не очень хорошее отношение к нам, русским»

— Ты же воспитанник московского «Спартака»?
— Да. У меня есть диплом об окончании академии «Спартака» имени Фёдора Фёдоровича Черенкова. Хоть я и проходил сначала обучение в «Сатурне», но в большей степени спартаковец. В общей сложности провёл в «Спартаке» два года. Я был основным вратарём в академии. Мы дважды играли в финале Кубка РФС, где приходилось противостоять Матвею Сафонову, и оба раза стали серебряными призёрами. Тому «Краснодару» было очень тяжело что-то противопоставить.

После этого меня подтянули в дубль «Спартака», где главным тренером был Дмитрий Иванович Гунько, а тренером вратарей — Ринат Файзрахманович Дасаев. После сборов на Кипр мне сказали, что готовы оставить в системе «Спартака», но прямо предупредили, что будет трудно рассчитывать на игровое время — было очень много вратарей. В основе играли Артём Ребров и Сергей Песьяков, только подписали Сашу Селихова. Во второй команде было трое вратарей, а в дубле — я, Саша Максименко и Владислав Лазарев.

— И ты ушёл?
— Я был амбициозный, мне хотелось играть и развиваться. Уже сейчас понимаю, что уход из «Спартака» был ошибкой. Мой старший брат Евгений Козлов играл в юрмальском «Спартаке». Небезызвестный агент Марко Трабукки предложил присоединиться к Жене в Латвии. Я отказался от контракта со «Спартаком» и поехал в Юрмалу.

— В Максименко уже тогда был виден потенциал, чтобы вырасти в основного вратаря «Спартака»?
— Было видно, что это проект «Спартака». У меня лично не было никаких сомнений, что он будет играть в основной команде. То же самое можно сказать и про Матвея Сафонова, который являлся проектом «Краснодара» и потихоньку подводился к основе. Ему много доверяли.

— Сейчас за «Спартаком» следишь?
— Конечно! Не только за «Спартаком», но и за всем российским футболом. Даже Вторую лигу смотрю — очень много знакомых ребят. Российский футбол не отпускает меня. Надеюсь, когда-то сыграю в РПЛ. Я понимаю, что навыков и умений у меня достаточно, чтобы там оказаться.

— А почему в Латвии не заиграл?
— Если смотреть на мой карьерный путь, то он очень тернист. Сразу после меня в юрмальский «Спартак» перешёл вратарь сборной Латвии Евгений Неругал. Противопоставить что-то ему после выпуска из академии «Спартака» мне было сложно. Да, я там не сыграл, но тренировался с первой командой. Это частая история у молодых вратарей. Редко бывает так, как у Игоря Акинфеева, который начал в 16 лет и всё время играет стабильно.

— Что-то платили при этом?
— Нет, я там находился без контракта. Женя мне очень сильно помогал и продолжает помогать. Старший брат для меня — особенный человек. Он меня кормил, не бросал, и мы жили вместе. Я ему очень благодарен за это.

— Ты ещё и чемпионом Латвии стал.
— Да, причём во многом благодаря успешной и стабильной игре моего брата, который стал лучшим бомбардиром и лучшим игроком чемпионата Латвии. Он тащил клуб. У меня тоже есть золотая медаль и диплом чемпиона.

— После был литовский «Утенис»?
— Там я провёл полноценный сезон и подписал свой первый профессиональный контракт с зарплатой в € 500 в месяц. Это хороший опыт, потому что Первая лига Литвы на тот момент была очень серьёзная.

— Как оценишь период в Прибалтике?
— Интересный момент. Помню, был случай в Вильнюсе. Меня все уверяли, что там можно говорить на русском и вроде как все понимают. Мне надо было спросить дорогу. Я захожу в трамвай, а там человек лет 40-50. Я ему говорю: «Уважаемый, подскажите дорогу туда-то. Я в правильный трамвай сел?» А у него 0 реакции — как будто не замечает меня. Я переспросил, а он мне: «Иди отсюда!» Не очень хорошее отношение к нам, русским, в Литве ощущалось уже тогда. В Латвии этого было меньше. Напрямую в лоб неприязнь не проявляли, но за спиной чувствовалось.

«Посмотрел на Россию и летал на самолётах, на которых был ещё Индиана Джонс»

— Это повлияло на уход из «Утениса»?
— Я и сам уже хотел уйти. Сезон доиграл, но абсолютно не хотелось оставаться в Прибалтике, поэтому всеми силами искал варианты продолжения карьеры на родине. После Литвы был омский «Иртыш». Слава богу, что получилось зимой приехать на просмотр, после которого подписал годовой контракт. Однако там возникли проблемы с игровой практикой — ставка делалась на местного воспитанника. А я был товарищ с улицы, которого никто не знал. Клубу просто нужен был второй вратарь для подстраховки. В итоге сыграл всего один матч с «Читой». Зато посмотрел Россию. Побывал на Сахалине, в Чите, Барнауле, Иркутске и Новосибирске — прошёл очищение Второй лигой (смеётся).

— Столкнулся с бесконечными поездками на автобусах?
— Конечно. На автобусах, поездах и даже на самолётах, на которых ещё летал Индиана Джонс. В одном самолёте висел телефон на проводе, по которому можно было позвонить.

— Сильно отличалась зарплата в «Иртыше» от зарплаты в «Утенисе»?
— По-моему, даже меньше € 500 в месяц. Очень маленькие деньги. Честно говоря, у меня не было задачи заработать как можно больше — не обращал внимания на деньги. Я был молодой, и мне нужно было играть, развиваться и проявлять себя.

— Как произошёл уход из «Иртыша»?
— Я сам ничего не планировал. Как я могу уйти, если сыграл всего один матч? Я вообще планировал оставаться, но получилось интересно. Спортивный директор «Торпедо» Жодино Спартак Мелкумян хорошо знал моего брата. В «Торпедо» было два возрастных вратаря, и клуб нуждался в молодом голкипере. Мелкумян вспомнил обо мне и предложил приехать на просмотр. У меня был выбор — остаться в «Иртыше» или разорвать контракт и поехать в «Торпедо». Я рискнул.

— За свой счёт разорвал?
— Меня никто не удерживал и не вставлял палки в колёса. По обоюдному согласию разорвали контракт, и я поехал испытывать удачу в Беларусь.

— И как?
— После двухнедельного просмотра подписал контракт на два года. В первом сезоне я сыграл девять матчей, и мы стали бронзовыми призёрами.

«После выхода в еврокубки в раздевалку занесли два ящика «Советского» шампанского»

— Но и в «Торпедо» ты не задержался.
— Были амбиции играть. Наступил на те же грабли, что и в случае со «Спартаком». В Жодине основным вратарём был легенда клуба Владимир Бушма. Его можно сравнить с Игорем Акинфеевым для ЦСКА. С ним очень сложно было конкурировать, однако в какой-то момент я начал играть. Но в следующем сезоне главный тренер продолжил ставить Бушму. Сейчас я понимаю почему, однако тогда очень сильно обижался и злился. До лета я просидел, а потом попросил Мелкумяна устроить в команду, где буду получать игровую практику. Но в «Гомеле» я столкнулся ещё с одной интересной историей. Всё оказалось не так-то просто.

— А подробнее?
— Если говорить коротко, вратари были настолько включены в тренировочный процесс команды, что у нас не было специализированных упражнений. Мы постоянно занимались с полевыми футболистами: квадраты, удержание мяча и всё время работали ногами. Это уже звоночек. Не скажу, что мне было сложно, но месяца два понадобилось на адаптацию. Прошёл стадии отрицания и принятия. Зато этот опыт научил меня смотреть на всё под другим ракурсом. В итоге в концовке сезона сыграл два очень важных матча: 0:0 со «Сморгонью» и 1:0 – с солигорским «Шахтёром», где отдал голевую передачу. Эта победа позволила «Гомелю» пробиться в еврокубки.

— Наверняка дали хорошие премиальные?
— Ничего не дали. В раздевалку занесли два ящика «Советского» шампанского, и всё. В Беларуси в последнее время тяжело с деньгами. Мотивировали на встречи нас так, что мы играем за себя, своё будущее и свои контракты. В Беларуси играют исключительно ради того, чтобы рассчитывать на что-то потом. Это сложно. С другой стороны, закаляется характер, когда справляешься с трудностями.

Когда к нам на просмотр приезжали ребята из России, спрашивали: «Сколько премиальные?» Говорим: «Нисколько». Они в недоумении: «А за что вы здесь играете?» — «За своё имя».

«Целый год играл бесплатно за любовь к футболу»

— Ты практически каждые полгода менял команду. Почему?
— Мой тренер Вадим Викторович Скрипченко, который брал меня в «Торпедо», пригласил в ФК «Минск». Первый круг я отыграл основным вратарём. Я жил в Минске и снимал квартиру, но в 2022 году началась Специальная военная операция. Нам сказали, что бюджет клуба заморожен в связи с геополитическими событиями, и вообще перестали платить зарплату.

— И как выживал?
— Благо моя жена — белоруска. Она мастер спорта по акробатике, входила в национальную команду. Супруга тренировала детей в частной школе, и благодаря ей мы оставались на плаву. Я доиграл до лета и начал искать новую команду, где хотя бы платили. Удачная практика в «Минске» помогла устроиться в «Каспий».

— Дела сразу пошли на лад?
— Если бы! С середины июля и до ноября я не получил ни цента в Казахстане. Целый год, с учётом периода в Беларуси, играл бесплатно. «Минск» и «Каспий» выдали долговые листы. С этими двумя бумажками я возвращался домой. Получается, год я играл за любовь к футболу и свои надежды, однако не бросал мечту, боролся. Теперь всё потихоньку налаживается.

— Если в «Минске» ситуация понятна, почему не платили в «Каспии»?
— Ни для кого не секрет, такое происходит каждый год, что бюджет просто пропадал в неизвестном направлении. Насколько мне сказали, были аресты руководителей клуба. Их обвиняли в мошенничестве. С начала сезона до лета всё платят, а потом куда-то всё исчезает. На будущий год идёт рефинансирование, отдают долги и до лета платят. И так – каждый год.

— Клубы выплатили долги?
— «Минск» в судебном порядке выплатил. А в «Каспии» я просил расчёт, потому что оказался в патовой ситуации. Я каждый день звонил бухгалтеру и просил выслать мне заработанное. Я единственный из «Каспия» не подал в ФИФА. В итоге оба клуба рассчитались передо мной, но только на следующий год к лету. Конечно, деньги были небольшие, однако я боялся, что всё уйдёт в никуда. Когда в команде не платят, коллектив становится неработоспособным, особенно если есть легионеры. Бразильцы вообще этого не понимают. Футбола как такового не было.

— Не пробовали бастовать, как «Химки» недавно?
— Мы пытались, но забастовки ни к чему не приводили. Хоть головой о стену бейся, ничего не повлияет. Не знаю, как в «Химках», однако в Казахстане такое не прокатывает.

— РПЛ в итоге выплатила часть зарплат футболистам «Химок».
— Это цивилизованно и супер. Лига не бросает клуб — это футбол.

— После «Каспия» ты вернулся в Беларусь?
— Мне позвонил Юрий Иосифович Пунтус, с которым мы заняли третье место с «Торпедо» Жодино. Он попросил меня помочь, и я не мог ему отказать, хотя были варианты получше. В «Нафтане» всё было немного стабильнее.

«Абсолютно уверен, что я не хуже других вратарей РПЛ и мог бы спокойно играть там»

— А из России больше не звали?
— Нет. Не понимаю почему. Может быть, пропал с радаров. Я стабильно играл в «Славии» и «Нафтане», был на виду, единственный вратарь-россиянин в лиге. Это какой-то нонсенс, что воспитанник «Спартака» за свою карьеру сыграл лишь один матч в России за «Иртыш». Для меня это большое разочарование. Абсолютно уверен, что я не хуже других вратарей РПЛ и мог бы спокойно играть там.

— К 26 годам ты пожил и поиграл в разных странах. Где больше всего понравилось?
— Для меня лучше России ничего нет. Я уважаю все страны, где жил: Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, а Литву и Латвию — в меньшей степени, но Россия — для меня всё.

— Ты не раз упоминал Акинфеева. Это твой идеал?
— Да. Акинфеев — тот человек, который вдохновил меня на игру в воротах. ЦСКА 2008 года меня очень впечатлял. Классная была команда!

— Удивительно такое слышать от воспитанника «Спартака».
— Ну а что сделать, если Игорь Акинфеев в ЦСКА и является лучшим вратарём в стране? Он был, есть и будем им. Дай бог ему здоровья, чтобы продолжал радовать нас своей игрой.

— А тебя на фоне всех трудностей мысли о завершении карьеры не посещали?
— Червивые мысли закрадывались, но я всегда их прогонял. Я верил в то, что выберусь, и не сдавался.

— Веришь, что теперь карьера пойдёт по нарастающей?
— У меня нет другого пути — только вперёд. Другие варианты развития событий даже не рассматриваю — только упорный ежедневный труд, режим и всё, чтобы развиваться. Уверен, что всё будет хорошо. Если добросовестно трудиться, Господь увидит и благословит тебя.