Для Джамалутдина Абдулкадырова первая половина 2025 года выдалась вдвойне знаменательной: в конце апреля он дебютировал за родной ЦСКА (и сразу в дерби со «Спартаком»!), а в июне — за первую сборную России.

Перед матчем с Нигерией (1:1) корреспондент «Чемпионата» расспросила защитника об атмосфере в сборной, успехах ЦСКА и его собственном игровом прогрессе.

«Открыл телефон, а там около 50 пропущенных»

— Какие эмоции испытал, узнав о вызове в сборную?
— Я спал, когда выложили расширенный список. Это был день игры. Уснул, а телефон поставил на беззвучный режим. Только несколько контактов в тот момент могли до меня дозвониться. Сплю, а мне звонят и звонят. Проснулся из-за этого. Вижу — звонит агент. Спросил, как у меня дела. Ответил, что сплю и готовлюсь к игре, а он: «Ты новости не видел, что в расширенном списке?» Я сначала подумал, что он про молодёжку, потому что за день до этого как раз пришёл вызов. Но агент сказал, что я попал в расширенный список основной сборной. Подумал сначала, что это шутка. Открыл телефон, а у меня примерно 50 пропущенных. Рад был очень, плюс дополнительная мотивация перед игрой.

— В тот момент вообще верил, что окажешься в окончательном списке?
— Надежда, конечно, была. Верил, что могу попасть. Но, как по мне, это было как будто бы нереально. Я не так много матчей провёл. И то, что попал в расширенный список, очень удивило меня.

— Какой нашёл атмосферу в команде?
— Прекрасной! Тут многие друг друга знают. Я тоже знаю несколько игроков по юношеским командам. Мне тут всё нравится, со всеми более-менее познакомился.

— С Карпиным был разговор, может, давал советы?
— Советы давал на поле, поприветствовал меня, когда приехал.

— У тебя нет сожаления, что лучшие годы карьеры проходят в изоляции?
— Я не проходил этот путь, как многие старшие ребята из сборной. Не участвовал в отборах, чемпионатах Европы и мира. Да и в еврокубках с командой тоже не был. Мой путь только начался, я верю в лучшее.

«Подумал, что столкнулся руками с Ливаем»

— Твой дебют за ЦСКА пришёлся на матч со «Спартаком». Какие были эмоции, когда понял, что выйдешь в дерби?
— За два-три дня до матча со мной поговорил Николич. Он сказал, что хорошо работаю, а в дерби должен выйти, показать свой уровень. Николич объяснил, что мы должны обыграть «Спартак». Спросил у меня, как я до этого играл на молодёжном уровне против них. Я сказал, что в последних матчах всё выиграли.

— Испытывал мандраж, учитывая, что играли на выезде?
— Ответственность была, но я бы не сказал, что из-за неё как-то по-другому мыслил. Вышел на поле и первые 10-15 минут играл, не осознавая важность матча. Не понимал, что каждый хотел бы оказаться на моём месте. А потом уже мяч получил, отдал несколько пасов, и игра пошла.

— С правильными действиями на поле пришла уверенность?
— Да, уже знал, что надо делать. Не было такого, что я с трясущимися коленями выходил. Думал, что такое может быть, но знал, что подвести в таком матче не могу. Если бы вышел неготовым или неуверенным в себе, это плохо сказалось бы на мне.

— Когда поставили пенальти за твою игру рукой, что подумал?
— В том эпизоде я подумал, что столкнулся руками с Ливаем. Я чувствовал какое-то касание, но не понимал, мяч это или его рука. Однако когда судья говорил через наушник, понял, что что-то было.

— Ребята постарше подбадривали?
— У меня в глазах чуть мир не рухнул, когда на мне пенальти поставили. Рядом со мной тогда стоял Крис Бистрович. Он сказал, что всё нормально: если даже они забьют, это ничья — у нас ещё будет время выйти вперёд. Он как раз в следующей атаке и забил! Я так рад был. Побежал его обнять. Все, кто был рядом, сказали, что ничего страшного. Это не такой момент, за который нужно переживать — такое могло случиться с каждым.

— Для тебя «Спартак» — принципиальный соперник?
— Конечно! Я с 14 лет играю против них в ЦСКА, где в год по два-три дерби было. И на каждый матч с ними мы настраивались с большей мотивацией, чем на любой другой. На «Спартак» всегда другой настрой, более высокий. Им проигрывать не хочется.

«В ЦСКА все в равных условиях, и у каждого есть шанс проявить себя»

— С кем больше общаешься в команде?
— Из молодых ребят со всеми — Тамиком Мусаевым, Глебовым, Кисляком, Шуманским, Лукиным, Аббосом Файзуллаевым. Из более старших — с Ваней Обляковым, Кругом и Дивеем. Да со всеми хорошие отношения. Просто кто-то больше подсказывает на поле. Из иностранцев, например, Мойзес, Роша, Секу Койта часто помогают.

— Молодым повезло, что Николич увидел в вас перспективу?
— Да, он давал нам шанс. Николич спрашивал с нас, как и со взрослых ребят. Мне кажется, это большой плюс. Он не закрывал глаза, что ты молодой, ничего страшного. Хоть молодой, хоть взрослый, а должен выполнить установку, тренировочный процесс. В ЦСКА все в равных условиях, и у каждого есть шанс проявить себя.

— Николич кажется жёстким тренером.
— Он не всегда был строгим. Тренер просит выполнять установку, а если этого не делаешь — может ругаться. Но это нормально! Николич и пошутить мог, где-то поговорить, объяснить. У меня с ним сохранились отличные отношения.

— Кто для тебя в ЦСКА является примером?
— Если взять профессионализм, то Мусаев! Он следит за собой — питание, восстановление. Если по игре, то смотрю на Рошу и Дивея. Хотел бы перенять их опыт игры на высоком уровне и также правильно действовать в сложных игровых эпизодах. Каждый из них мне подсказывает, помогает, делится опытом.

— Акинфеев уже пихал за что-нибудь?
— Он всегда подсказывает. Может, где-то и жёстко бывало.

— Если подводить итоги сезона для команды, как его оценишь?
— Меня не было в первой части сезона — я пришёл во второй. Могу сказать, что эти полгода провели отлично: не проиграли ни разу в чемпионате. В Кубке после двух матчей выиграли у «Зенита», но перед этим проиграли единственный раз. Мне кажется, хороший был отрезок.

— А лично для себя как сезон оценишь?
— Я сыграл не так много матчей, и в каждом у меня были ошибки. Набирался опыта, хотелось бы, чтобы в следующих матчах их было меньше. Хотел бы приносить больше пользы команде.

— Но ты успел выиграть первый трофей с ЦСКА. Какие эмоции от победы в Кубке?
— Потрясающие! Многие футболисты подолгу играют, чтобы взять титул. А мне так повезло, что в этом году я только шагнул в большой футбол и сразу выиграл трофей. Непередаваемые эмоции!

«Причёска была, как у Бодрова»

— Как бы ты себя описал?
— Я спокойный человек.

— С чем связываешь свой скачок во взрослом футболе?
— Я много работал над собой последние полгода в молодёжной команде, акцент был на тренажёрный зал. Много готовился, чтобы зацепиться за шанс попасть в основную команду. Этот шанс мне предоставили на сборах. Тренерский штаб доверился мне и оставил в основе. Дальше я дебютировал, сыграл в нескольких матчах. Прям быстрого щелчка не заметил, потому что тренировался изо дня в день. Когда попал в основу ЦСКА, поехал в молодёжку. Всё шло подряд, а не свалилось мне на голову. Главное было всё правильно принимать, с холодной головой.

— Какая у тебя мечта?
— У меня цель — выиграть какой-нибудь европейский титул. Также попадать в сборную в России и играть. Хотелось бы выступить на чемпионатах Европы. Играть в Лиге чемпионов и Лиге Европы.

— За кого болеешь в европейском футболе?
— «Арсенал», «Реал».

— По стилю игры какой тебе чемпионат ближе?
— Испания.

— Тебя сравнивают с Сергеем Бодровым. Сам замечал сходства?
— Я это понял, когда только попал в ЦСКА. По-моему, Никита Ермаков сказал, что мы похожи. А я был такой обросший, причёска была, как у Бодрова. Плюс цвет глаз и черты лица тоже похожи.

— «Брата» смотрел?
— Да.

— Как тебе?
— Потрясающе!

— В чём сила?
— В правде.

— Ты с детства занимался футболом?
— Моя мама была против, чтобы я занимался футболом.

— Почему?
— Старший брат занимался футболом и параллельно играл в школах. А там не было коробок с искусственным полем. Был асфальт, всё заросшее. Брат часто травмировался, ломал руки, ноги. Мама, пройдя это всё с ним, не хотела, чтобы это случилось со мной. Поэтому я сначала ходил на кикбоксинг. Выступал на чемпионате Дагестана. А когда начался бум вокруг «Анжи», переключился. Да я всегда любил играть в школе в футбол. Попросил папу записать меня в академию. Она как раз открылась в лучшие времена «Анжи». Конечно, очень хотел попасть туда.

Меня записали сначала в спортивную школу — пришёл туда первый раз с папой. Брат подарил свои бутсы, в которых он не успел поиграть — это были мои первые бутсы. В этой спортшколе провёл примерно полтора-два года. На отбор 2004 года меня не хотели пускать, потому что документы не совпадали. Сперва мне разрешили тренироваться с командой, но потом подошёл тренер и сказал, что не могут зачислить. Пообещали взять после отбора с 2005 годом. Приехал через полгода. Просмотр длился около восьми месяцев. Под конец уже собралась команда «Анжи» 2005 года.

— Твой отец нам рассказывал, что ты в детском садике играл с охранником в футбол. Помнишь?
— У нас были садик и школа до четвёртого класса. Там был охранник, который пропускал меня иногда, когда папа опаздывал меня проводить в садик или школу. У папы с ним были хорошие отношения, да и у меня. И вот когда я был в первом-втором классе, мы часто играли. Он проводил нам всякие турниры между классами.

— Какие остались воспоминания о «новой истории «Анжи»?
— У нас в Дагестане была большая эйфория. Всё в жёлто-зеленых цветах. Казалось, нет такого человека, у которого не было бы футболки «Анжи», Это’О.

— А ты его видел?
— Да, я всех видел.

— А помнишь, как спрашивал отца, будешь ли таким же высоким, как Березуцкие?
— Мне, наверное, лет 9-10 было. Я тогда занимался в «Анжи». И, по-моему, выходил за ручку с одним из них, посмотрел, что такой большой! Спросил у папы: а я могу быть таким же высоким? У папы рост около 185 см, уже чуть даже перерос его.

— Братья и были для тебя кумирами?
— Конечно, я смотрел игры сборной, ЦСКА. Команда тогда вообще выигрывала всё подряд. В моих глазах это был топ-клуб и им же остаётся.

— Чем запомнилось время в академии ЦСКА?
— Эмоции только положительные. Мы жили как одна большая семья. У меня будто были и младшие братья, и старшие, которые могли приглядеть за тобой. Была дружеская, семейная атмосфера. Людей, которых не должно было быть в коллективе, сразу отсеивали.

— Почему не остался в академии «Краснодара»?
— Нас приехало человек шесть, когда закрывался «Анжи». Тренер сказал, есть предложения о просмотре в «Краснодаре», ЦСКА и «Рубине». Надо было посмотреть, где меня возьмут, а дальше уже решать. Я поехал в Краснодар. Летом, после двух недель тренировок, нас собрали. Прошли отбор, но надо было поговорить с родителями. А в этот день уже взяли билет в Москву. Я прилетаю в Москву, меня встречает мой тренер, с которым я тренировался около пяти лет, — Дмитрий Игоревич Игдисамов. Проводил меня на тренировку в ЦСКА. После второго занятия поговорил со мной. Сказали, что всем довольны, и спросили, останусь ли я. Тренер, который отправлял меня из «Анжи» в ЦСКА, говорил, что в ЦСКА для меня будет лучше. Мне очень понравилась атмосфера в коллективе. Я был воодушевлен. И на носу у нас тогда был турнир против «Барселоны», «Интера» и [дортмундской] «Боруссии». Мне это казалось чем-то невозможным! Никогда не играл с такими командами. Даже просто с зарубежными. Я был очень рад попасть в ЦСКА.

— Чувствуешь, что в тебе что-то поменялось за эти месяцы?
— Мне кажется, больше добавилась концентрации. Сейчас, допустим, я представляю сборную. До этого дебютировал со «Спартаком». Да, я тренировался с командой, но это отличается от игры. Концентрировался больше на мелких деталях, на которые раньше не обращал внимания. Следил за собой, работал с тренером в зале. Однако не могу сказать, что за эти три месяца что-то глобально изменилось.

— Есть примеры, когда футболисты не справлялись с новыми реалиями или попадали в плохую компанию.
— У меня очень много таких примеров перед глазами. И у меня есть люди, которые не дадут мне сойти с правильной дороги, с правильного пути. Да я за это не беспокоюсь, потому что и воспитан по-другому, нежели те примеры, которые передо мной стоят. Спасибо большое моим родителям за это. И я не думал даже об этом, потому что моя цель сейчас – тренироваться изо дня в день, становиться лучше, играть, прогрессировать, а не думать о чём-то постороннем.

— Ты сказал, что для тебя Тамерлан Мусаев пример в плане режима, питания. Самому приходится как-то особо следить за питанием?
— Я стараюсь смотреть на него, что он ест, стараться есть так же. Однако есть то, что, допустим, он ест, а я это не люблю. Тогда просто заменяю продукты. Но бывает и такое, что иногда могу там себе что-то позволить, что Тамерлан себе не позволяет. В этом аспекте, конечно, я бы хотел стремиться к идеалу.

— Ты так его описываешь, как будто он Криштиану Роналду.
— Да, его и в команде так называют.

— Твоя семья живет в Дагестане?
— Да.

— Как часто удаётся видеться?
— Мама была у меня в апреле две недели. Сейчас приехал брат. Родные стараются чаще меня навещать. В том году сестра приезжала, зимой я к ним ездил. По мере возможности стараемся пересекаться. Так получилось, что мама прилетела на игру со «Спартаком». Тогда ещё не знала, что я буду играть. Попросил её сделать Fan ID, чтобы она попала на стадион. Погода тогда была прохладной, а мама была легко одета. Предложила дождаться меня дома. Когда увидела, что я вышел, расстроилась. Говорит, если бы знала, то в любую погоду бы приехала. Однако я не говорил, чтобы не было лишних звонков в день матча. Я сам два дня на дерби настраивался.

— Мама больше не жалеет, что ты пошёл в футбол?
— Нет! Тогда я дома ломал всё что можно, ха-ха: цветы, фонари. Но с каждым разбитым фонарём мама всё меньше волновалась.