Мало кто у нас умеет так увлекательно и профессионально рассказывать о футболе, как Талалаев. Потому нарасхват у телевизионщиков. На основном месте работы Андрей Викторович тоже делает успехи: по итогам 2018-го получил «тренера года» в Армении, в июле 2019-го был признан лучшим спецом ФНЛ. После 11 туров лишь талалаевские «Химки» сохраняют ноль в графе поражений. С актуального и начали беседу, растянувшуюся почти на три часа.
«Я скучал по нашему футболу»
— После этой награды уже можно констатировать: Талалаев вернулся?
— А я не чувствовал своего отсутствия. Армения не так далеко, я оставался на связи со всеми, кто работает в РПЛ. Смотрел топовые команды и, конечно, следил за ФНЛ, представляя свой уровень востребованности на сегодняшний день. Триумфом это тяжело назвать, я понимал, куда иду. Этот приз командный и должен быть разделён на всех: функционеров, которые комплектовали состав, хозяйственников, которые организовывали сборы, и, само собой, игроков. Каким бы ты ни был тренером, хорошим или плохим, взрослеющим, набравшимся опыта, в конечном итоге всё зависит от пацанов, как они будут играть. Особенно в начальной стадии чемпионата, когда многие вливаются, отстраиваются. Конечно, приятно получать награды. Я амбициозный человек и подбираю в команду таких же людей.
— ФНЛ изменилась за год?
— Чемпионат усредняется. Ещё три-четыре года назад существовал заметный разрыв между лидерами и аутсайдерами по уровню игры, комплектования, организации. Кто-то вообще не мог себе позволить сборов, как Новосибирск. А, допустим, «Динамо», сохранив состав, начинало рвать с первого дня. Сегодня нет аутсайдеров по игре. Тот же «Текстильщик» — хорошая, дисциплинированная команда. «Ротор» такой же организованный, но только с чуть более высоким уровнем исполнителей. Мы пытаемся играть в футбол, но вы не назовёте с ходу больше двух-трёх моих футболистов. У нас нет звёзд – есть те, кто хочет играть в футбол, но своего максимума не достиг. Что касается организации турнира, то сейчас стало получше. Календарь теперь понятный: вот у тебя недельный цикл, потом шестидневный, потом «тройничок». Отыграл «тройничок», потом снова шестидневный, недельный и опять «тройничок. Если ты имеешь опыт прохождения дистанции, то все плаксы-ваксы о том, что в ФНЛ невозможно готовить футболистов из-за графика и перелётов, сходят на нет.
— Игнашевич после первого знакомства с ФНЛ пришёл в восторг – читали?
— Лирические отступления не читаю. Смотрю только то, что интересно. Юрий Анатольевич Нагайцев вывешивает в группу материалы, которые имеют ценность для нашего видения футбола.
— Вашего коллегу особенно впечатлили география и график турнира.
— Всё зависит от восприятия. Артём Полярус мог с «Александрией» играть в Лиге Европы, а он приезжает сюда и смотрит на всё позитивно. Перед Владивостоком предупредил его: «Обещаю, будет интересно. Ты ещё такого не пробовал». Летели восемь с половиной часов, через четыре часа после приземления – на поле. Выиграли, спрашиваю: «Ну как?» Парень улыбается, говорит: ощущения не из радужных, но новые. Специально приезжаем так, чтобы не спать, потому что нет смысла акклиматизироваться. Сейчас взрослею, чувствую, что после таких перелётов давление меняется, глазки другие, за рулём чуть внимательнее надо быть. И это я не играл, а пацанам каково после таких нагрузок продолжать работу? Но я рвался к этому всему обратно, потому что в Армении всё слишком просто, всё в одном городе. Как у нас 10-15 лет назад. Я скучал по нашему футболу.
— За что можете назвать ФНЛ лучшей лигой мира?
— Возможности. Тот же Макаров из «Нефтехимика», которого никто не знал раньше, может скоро оказаться в команде РПЛ. Если зацепится, появится грамотный специалист, который будет понимать, как его подпускать. Такой, как Газзаев, Сёмин, Валентин Козьмич Иванов. ФНЛ позволяет вратарям сделать резкий скачок через лигу. Но и те, кто забивает, могут его совершить – при условии, что попадут в нужные руки.
«Потеряли мозг в виде Рязанцева и сердце в виде Ланина»
— «Химки» за лето поменяли полсостава. Зачем так много?
— Я не сторонник резкого обновления. Когда только приехали сюда с тренерским штабом, провели восемь матчей и набрали столько же очков, сколько «Сочи». Я сказал, что с этой командой можно работать, но нужно добавить несколько человек на определённые позиции. Некоторые называют это классом – способность проявить своё мастерство в нужную единицу времени. Чтобы коллектив сохранялся, кардинальные изменения делать нельзя, но у нас были вынужденные причины. Ушёл Рязанцев, потому что «Торпедо» его родные пенаты. А на Рязанцеве строилась игра. Заменить его одним футболистом было невозможно – пришлось брать на эту позицию двух. За одно лето мы потеряли мозг в виде Рязанцева и сердце в виде Ланина, который поехал на просмотр в РПЛ. Дальше. Хомич сломался, другой вратарь ушёл. Ещё плюс два игрока, которых не планировали. Плюс лимитчики: в заявке обязательно должны быть футболисты 1998 года рождения и младше. Я рассчитывал привезти 4-5 новичков, а получилось – полкоманды.
— Среди вашего, преимущественно молодого, пополнения выделяется Дядюн. Как у него с мотивацией?
— Последнее время это самый популярный вопрос: «Что такое Дядюн и как он реализуется?» Вообще-то, мы не планировали покупку форварда формата Дядюна. У нас был Барков, взяли Скворцова, которого знаю, как использовать. Мы понимали, как будем играть. Но в товарищеском матче с «Шинником» перед стартом ФНЛ ломается Барков, и ломается серьёзно. Сейчас вот только восстанавливается, вернётся через неделю. Пришлось искать замену.
— Такая серьёзная проблема?
— В России нападающих подходящих габаритов, не медленных и за которых не надо платить деньги, практически нет. Посмотрели близлежащую заграницу, дальнюю. У меня был на примете Конате, с которым я работал в Армении, но он поехал в РПЛ, в «Тамбов», и там не заиграл. Это называется ни себе, ни людям – позиция Григоряна. Просмотрели массу футболистов: молодые форварды дублей и взрослые футболисты, которые потеряли мотивацию, но могут её вернуть. Одним из трёх, кто подходил под второй вариант, был Дядюн. Я видел, что он до конца не реализовал себя, и в этом наши мнения совпали. Одним из моих аргументов была логистика. Тут деньги уже не являются решающим фактором – главное, чтобы было комфортно. Дядюн превосходил тех форвардов, которые были. Просто надо уметь использовать футболистов. Вот приехал Жоау Мариу в РПЛ, хороший футболист?
— Безусловно.
— А как его использовать?
— Сёмину виднее.
— Тренер должен видеть, как использовать футболиста. Остался бы Рязанцев, можно было бы подумать о Кутьине, но я отказался от этого варианта. Дядюн — другого плана нападающий.
— Кандидатура форварда, который забил 8 голов за 5 лет, не могла не вызвать вопросов у начальства.
— Конечно, они были. Я брал ответственность на себя. То же самое было со Скворцовым. Все удивлялись, когда я говорил, что у нас он забьёт 10 мячей, потому что до этого сидел на скамейке в «Нижнем Новгороде».
— У него тяжёлая судьба.
— Детдомовец, но классный парень! Я вообще люблю своих игроков не только за футбольные качества, но и за то, какие они в жизни. Бывает, когда проигрываем или не добиваемся положительного результата, я искусственно иду на конфликт с болельщиками, с руководством, делаю вид, что нам чего-то не хватает, лишь бы отвести огонь от ребят. Футболисты сами понимают, когда игра не получилась. И если народ начинает после матча обсуждать не игру команды, а поведение Талалаева – я со своей задачей справился. Абсолютно не стыжусь этого.
— Когда-нибудь сожалели об эмоциональных вспышках – в общении с судьями, начальством, журналистами?
— Конфликтов с журналистами у меня никогда не было.
— А как же перепалка в Красноярске?
— Никаких перепалок – посмотрите видео. Мальчик молодой, видимо, захотел «лайков» побольше и начал что-то придумывать. Я зашёл на пресс-конференцию. Стоят два… говорят, это были журналисты. Большие, серьёзные мужчины, один в свитере, другой в бейсболке. Начали задавать какие-то вопросы, я задал встречный, после чего они покинули зал, обозвав меня чуть ли не хамом. Я не увидел в своём поведении ничего хамского: ответил на все вопросы, очень хорошо пообщался. Уже постфактум на каких-то аккаунтах стали высасывать скандалы из пальца. Моё мнение: в клубах с государственным финансированием и бюджетом под полмиллиарда не должны работать специалисты такого уровня. Более того, я думал подать в суд, но потом решил, что нет смысла. Человеку нужны были «лайки» – он их набрал.
Да, я эмоциональный человек и не скрываю этого, но постепенно учусь терпению. В отношениях с футболистами характер мне точно не мешает. Не умею обманывать людей – мне легче выпалить всё в лицо, позитив, негатив, чем таить что-то. Поэтому не пошёл в агенты – эта профессия подразумевает недосказанность. И ещё не умею проигрывать. Все эти разговоры «поражение дало пищу» — ерунда. В любой победе можно найти кучу негативных сторон. Это то же самое, как если бы, гурман, привыкший хорошо питаться, сказал: «А пойду-ка обедать на скотный двор, с курицами – это даст пищу для размышлений». Бред же. Команда должна выигрывать – каждый матч. Ну, хотя бы не проигрывать.
— Удивительная для российского футбола принципиальность.
— Кто-то говорит, что я «надутый». Да не «надутый», но если люди подвели — ради денег, успеха, лучше с такими не буду общаться. Меня бесит несправедливость. Я рос в Новогиреево, Люберцы рядом. Мы дрались, толпа на толпу, но определённые принципы оставались. Хотя бы не ври. Если пацан шёл с девчонкой, его не трогали. Если потом пройдёт один, его отлупят за эту же девчонку, но при ней — никогда. А сейчас в Бутово какие-то отморозки утопили парня, борца, заступившегося за беременную женщину. В футболе тоже постепенно стираются принципы нормального, человеческого существования. Ради победы многие готовы на всё. Я не приемлю такого.
«Багаж» Шалимова мне сильно помогает»
— «Химки» осознанно стали самой молодой командой ФНЛ после «Чертаново» и двух фарм-клубов – «Краснодара-2» и «Спартака-2»?
— Мы договорились не брать футболистов старше 29 лет, понимая, что должны двигаться вперёд. На встрече у губернатора попросили определённую сумму денег, обещая занять первое место. Нам дали чёткий ответ: столько не дадут. Сказали: первое место можете не занимать, но обязаны за него бороться. Вторая задача – зрители на стадионе. Губернатор подчеркнул: «Когда тысяч 10 соберёте, тогда и приходите за деньгами». Третья – воспитанники. В прошлом году у нас выходило на поле четверо воспитанников и ещё шестеро привлекались из молодёжки. Но молодёжка заняла последнее место во второй лиге. Так что с одной стороны растить своих игроков – приоритетная задача, а с другой – паразитизм. Когда комплектуешь команду только из подмосковных футболистов, они считают, что имеют какие-то привилегии. Перестают работать в полную силу, и у тебя не получается их в полной мере реализовывать.
— Те же «паспортисты».
— Да, только на более примитивном уровне. Я это всё уже проходил. В Нижнем Новгороде выгнали 10 игроков, сказали взять девятерых из школы. Из них один Петров заиграл на нормальном уровне. Мы заняли десятое место, но зато у меня воспитанники сколько игр наиграли! Только толку? Спасибо никто не сказал. Болельщики поливали за низкий уровень игры. Потом пришёл другой тренер, которому нужен был результат, всех разогнал, и ребята просто закончили с футболом. Кто от этого выиграл? Никто. Поэтому сейчас, раскрывая свою позицию руководству, я говорю: это утопия. Нужно брать талантливых ребят, способных принести пользу, даже если они не из Московской области. Рядом с ними будут быстрее прогрессировать другие. Сложно убедить в этом руководство. Но там, как правило, не сидят люди без «масла» в голове. Поэтому идея в принципе понята, и у нас есть три направления, по которым мы должны двигаться: результат, зрители, своя молодёжь.
— «Мастер Сатурн» входит в систему?
— С ним странная история. Мы вроде бы финансируемся из одного кармана, но ребят из «Сатурна» почему-то сначала везут на просмотр в ЦСКА, «Локомотив», «Зенит» и только потом, по остаточному принципу, — к нам. Мы хотим это изменить и уже занимаемся вопросом.
— Рязанцев – топ по меркам ФНЛ? Казалось, что в «Зените» он закончился как большой футболист.
— Есть такой анекдот: «Вы не любите кошек? Вы просто не умеете их готовить». Так и здесь. Для меня Рязанцев — один из умнейших футболистов: понимает игру так, как никто. При должном доверии и мотивации Саша способен играть в любом клубе Премьер-Лиги. Как подготовить его функционально и психологически – забота тренера. Мотивация – вопрос тренера, команды, руководителя. Ни один успех в футболе не завязан на одном человеке. Может быть, только Павлов совмещал в себе несколько ролей. Или Бердыев на раннем этапе в «Рубине». Но в принципе успех тренера невозможен без менеджмента. Для меня идеальной моделью был «Тамбов», где Георгий Александрович Ярцев выбивал деньги, а Павел Борисович Худяков решал все остальные вопросы, начиная с повышения премий и заканчивая зубной болью.
— Вас не коробят разговоры о «багаже»?
— Теперь понимаю, о чём говорил Бышовец в контексте багажа. Уходя из «Тамбова», я сказал: до осени за команду спокоен, потому что мы проработали три окна – зимнее, летнее, зимнее. Дальше всё зависит от следующего тренера. Зная специалиста, который приходит на моё место, могу более или менее точно спрогнозировать развитие событий. Приблизительно так и вышло: «Тамбов» катился по инерции, потом провалился, но всё же зацепился за РПЛ. Команда на первом месте, а тренера меняют — не просто так ведь? Тарханову я тоже сказал, что до сентября он может ни о чём не волноваться. У того же Шалимова есть как плюсы, так и минусы, но его «багаж» мне сильно помогает. Он приучил игроков работать с мячом, заставлял играть в одно касание. Они знают, что такое центр пространства, где надо мяч получать, как создавать свободные зоны. Те, кто «поливает» Шалимова, просто не видят привнесённый им позитив.
«Мэр предложил выйти в парк…»
— Изучая календарь, вы выстраиваете примерный график набора очков?
— Как сами думаете?
— Тренеры старой формации наверняка планируют.
— А новой?
— От таких вопросов ваши коллеги обычно уходят.
— Проблема российского футбола состоит в отсутствии персональной ответственности. Все боятся что-то сказать, скрывают, если знают больше других. После возвращения из Армении у меня уже четыре тренера на стажировке побывали. И ни одного — из школы «Химок», что бесит больше всего. Они, видимо, настолько талантливы, столько поколений футболистов вырастили, что не считают нужным прийти. А из других клубов приезжают — мы всегда открыты, даём материалы. Для меня футбол – это сочетание творчества и наукоёмкого производства. Всё рассчитываем, записываем, контролируем. Футболисты знают, в какой день будут те или иные упражнения. Расписываются по минутам индивидуальные, групповые взаимодействия, работа в обороне, в атаке. Разумеется, смотрим календарь. Тренерский штаб ставит для себя определённый план набора очков. Отклоняясь от графика, мы должны найти причину. Сравниваем то, что происходит сейчас, с результатами прошлых лет. Увеличиваем количество теорий. Футболисты, которые приходят, жалуются: «Викторович, нигде столько теорий не было». Пока у нас на одно очко больше, чем планировали.
— После того как ЦСКА и «Динамо» съехали из Подмосковья, у «Арены Химки» только на местный клуб осталась надежда в плане загрузки объекта. Перед командой ставится задача «под стадион»?
— Чтобы была заполняемость, команда должна играть зрелищно. Когда я пришёл в «Химки», на первые два домашних матча пришло около 1300 человек. Сейчас «Химки» на третьем месте в лиге по посещаемости: впереди только Волгоград и Нижний Новгород. Говоря перед матчем о построении, распределении аритмии игры, мы всегда делаем акцент на том, что определённые отрезки нужно играть для зрителей.
— Даже так?
— Да, бывают ситуации, когда ведёшь 2:0, и есть соблазн сохранить счёт. Любой тренер знает, как это сделать. А можно довести до 4:1. Мы искусственно идём на это. Люди приходят смотреть зрелище. Мало кто скажет, что 1:0 лучше, чем 4:1. Мы стараемся играть в более результативный, иногда авантюрный футбол для того, чтобы стадион заполнялся. Понимаем, что полный стадион повысит наши шансы в борьбе за выход в Премьер-Лигу, и от этого напрямую будет зависеть финансирование. Мы знаем, что такое государственный клуб, бюджетирование. У Химок очень хороший мэр. На первом моём собрании он сказал: «Вы понимаете, что на вас смотрят люди, а вы боретесь за 14 место? Мы всё выдаём вам чётко день в день, а на стадионе — 1000 человек». Мэр предложил выйти в парк, где собираются болельщики, послушать, что говорят про футболистов.
— Пошли?
— Ответил: «Дайте мне месяц, и я с вами в любой парк пойду». Нас можно упрекать в чём угодно, но в командах, в которых мы работаем, никогда не было вопросов по поводу отдачи. Может что-то не получаться, но зрители должны видеть, что мы отдаём всё, что у нас есть, хотя бы с точки зрения физических сил. Сейчас у меня идеальные отношения с руководителями клуба, потому что они видят: многое меняется. Меняют и они в том числе. Для борьбы за четвёртое место этого достаточно. Под первое место нужны премиальные, условия, бюджет, футболисты определённого качества. Почему Волгоград покупает игроков из Премьер-Лиги, а мы – нет?
— ФНЛ «славится» тем, что оттуда почти никто не хочет выходить в РПЛ. У вас есть уверенность, что сверху не станут искусственно притормаживать на финише?
— Абсолютно. То же самое было в «Тамбове». Вице-губернатор объявил: «Будете идти на первых местах – всё сделаем для вас». То же самое здесь. Нам чётко дали понять: будете выходить – найдём варианты, но суммами никто никого побеждать не собирается.
— Вы с Василием Ивановым плюс-минус ровесники, но вместе, кажется, не играли.
— Только друг против друга. Если Диму Ульянова я знаю с 14 лет, он мне помогал реализовываться в футболе, то с Василием Владимировичем мы позже познакомились. Часто виделись в компаниях: «Торпедо» с ЦСКА были в хороших отношениях. «Автозаводцы» не очень дружили с «Динамо», а с «армейцами» и спартаковцами всё нормально было. Хотя на Восточной за красный цвет и поколотить могли.
Впоследствии играли с Ивановым в футбол на ветеранских турнирах, за столом часто пересекались, в компаниях. Лет восемь тесно общаемся. Обсуждали перспективы сотрудничества и раньше, когда они в «Локо-2» были, в «Химках» до Красножана. Этой весной наши желания и возможности наконец совпали.
«+42 на улице, игра в два часа дня»
— В конце прошлого года вы получили приз лучшего тренера в Армении, а уже в апреле покинули «Пюник». Как-то не вяжется это.
— Когда покупаешь «мерседес», его нельзя обслуживать в гараже, в подвальной яме, где тебе ломом тестируют ходовую.
— Слишком образно.
— Я просто понял, что не все обещания будут выполняться. Мы собрали футболистов определённого уровня, тренерский штаб, штаб на молодёжную команду, школу. Провели определённую работу, обозначили, что нужно менять. Руководители оказались не готовы к таким изменениям. Какой смысл продолжать, если тебе не дают возможности реализовать максимальные цели? Команда была для чемпионства, не хватило одного очка. При этом чемпиона, «Арарат-Армению», мы в первом круге обыграли вторым составом, прилетев из Тель-Авива, вдесятером против одиннадцати.
— Но?
— Я понял, что, если уйду, футболистам будет лучше. Мы приехали со сборов и тренировались на песке. Пришёл Тарханов – команда вернулась на «Аван» (это центр приблизительно как у Галицкого). Выделили сумасшедшие поля, сделали двойные-тройные премиальные. Всё это произошло после меня. Я знал, что так будет.
— Откуда?
— Есть удобный тренер, а есть неудобный, который ходит, требует что-то. Для меня превыше всего ответственность перед людьми. Я понимал, что человек вложил под три миллиона долларов, чтобы его команда играла. Но нужно было вложить ещё немного, чтобы взять золото и войти в Лигу чемпионов. В чём смысл для армянских команд: проиграешь в квалификации ЛЧ – попадёшь в Лигу Европы, под хороший жребий, более слабых соперников. Главное – занять первое место. А стремления к этому я не увидел. Мне стало неудобно перед игроками, которых я собрал, перед тренерским штабом. Решение об уходе принял ещё за месяц до отставки.
— В прошлом году в Армению устремились толпы футболистов из России – там завелись шальные деньги?
— Шальные, не шальные, но уровень вырос. Зарплаты поднялись в среднем с тысячи долларов до пяти-шести. В «Пюнике» больше «пятёрки» ни у кого не было, но некоторые клубы и 6-7 тысяч легионерам платят.
— Вас тоже деньги привели туда?
— Не только. Встречаясь с руководителями наших клубов, я интересовался, почему нанимают специалистов из условной Беларуси. Мне прямо отвечали: у них есть европейский опыт, а у тебя — нет. Окей, если дело только в этом, я легко найду клуб, съезжу и получу этот опыт. Если упрощённо, для строки в резюме. Меня Костя Генич спрашивал: «А ты не боишься тут завязнуть?» Ответил ему: «Нет, я чётко знаю, за чем приехал». В Армении я этот опыт приобрёл. А принцип организации команды – он одинаков, что в Армении, что в Америке, что в ФНЛ, что в РПЛ. Парадокс, но чем выше уровень футболистов, тем легче реализовать свои идеи.
— Что за человек хозяин «Пюника»?
— Согомонян в Армении – как Галицкий у нас. Менеджер европейского формата. У него заводы в России, Сербии – льют полиуретан. Живёт в Москве, но часто летает в Ереван за компанию с Челоянцем, с которым очень дружен. Эти два человека приложили руку к перестройке армянского футбола. Я никогда раньше не работал с частным владельцем клуба, когда не нужно месяцами ждать принятия решений. Привлекла конкретика. Мы сели, я задал 10 вопросов, и на 9 сразу получил ответ.
— Десятый какой был?
— Стадион и база. Пока ничего этого в Армении нет. Как тренировать в воздухе? Для достижения результата нужно качественное поле и качественное восстановление. Футбол стал настолько энергозатратным и травмоопасным, что восстановлению, правильному питанию, фармакологии нужно уделять не меньше времени, чем тренировочному процессу.
— Где же «Пюник» тренировался?
— В перерывах на сборные летали в Сочи. Занимались на базе «Спутник», где во время ЧМ-2018 жила сборная Польши. Идеальные условия! Другой вопрос – кто тренировался. Отправляясь в Армению, я не подозревал, что у меня девять человек будут вызываться в молодёжную сборную и ещё пять – в первую. Плюс вратаря стали подключать к сборной Черногории. Минус 15 игроков одновременно! Брал оставшихся легионеров, всю молодёжь – и вёз в Сочи, на 10-12 дней. По возвращении «сборников» стартовали в следующем отрезке чемпионата. А это, условно говоря, «шестерник» – шесть матчей за 19 дней. Когда мне сейчас жалуются, как тяжело проводить «тройник», я смеюсь: «А «шестерник» за 19 дней не хотите? +42 на улице, игра в два часа дня».
— Кошмар.
— Я тоже возмущался: «Ребята, зачем играть в два? Давайте вечером». Отвечают: освещения нет. Хорошо, можно в 17:30 начать – до захода солнца управимся. Ни в какую: нельзя, регламент не позволяет. О каком футболе в таких условиях может идти речь, о каком прогрессе?
— Обмороки случались?
— Жёны падали на трибуне. Стадионы в основном доисторические, деревянные скамейки, тенты не везде есть. Ребёнок как-то от обезвоживания потерял сознание. Макс Трусевич рассказывал: жене стало плохо, ушла с трибуны, села в баре. Он после игры выходит – скул нет, килограмма четыре потерял, позвонил ей, напихал в шутку: тебе на лавочке жарко – а я на поле в +45 бегать должен.
— Более абсурдные вещи случались?
— Все заморочки – от стремления сэкономить. Играли в Лиге Европы с «Вардаром». 1:0 дома побеждаем, летим на ответный матч. Смотрим по сетке, кто нам может достаться: «Тобол» и румыны. Подхожу к девочке, которая за логистику отвечает: «Слушай, бронируй билеты туда и туда». Она в недоумении: «А зачем? Мы же всё равно вылетим».
— Это прекрасно.
— Я тоже обалдел: «Почему?» – «Ну, потому что 10 лет подряд вылетали в первом круге». Я настоял: «Ты забронируй возвратные билеты и начни оформлять визы». «Да-да, хорошо». Армяне вообще не говорят «нет».
— Забронировала, оформила?
— Нет, конечно! Проходим «Вардар» — ни билетов, ни виз. Вынуждены были брать чартер в Казахстан – минус 80 тысяч долларов для владельца. И это ещё полбеды. У четырёх легионеров – из Кот-д’Ивуара, Черногории – нет виз. Договорились, чтобы сделали на следующий день. Мы вылетаем, наутро им дают визы. Что делает Согомонян? Заказывает «джет» для этой четвёрки. Ещё 30 тысяч. Итого – 110 тысяч выброшено в пропасть, когда можно было слетать рейсовым тысяч за семь.Так я ещё и претензии выслушал после того, как одного или двух не выставил на игру. Не от владельца, от его брата Роберта, тоже важного человека в клубе. Потом эта же девочка – дай бог ей здоровья – предъявляла претензии за то, что мы где-то в аэропорту переели на 400 долларов.
— Та же история?
— Другая. Летели с Кипра, с пересадкой в Турции. Команду надо покормить. Доктор, администратор тратят 400 долларов. Приходят в клуб, просят компенсировать расходы и слышат: «Нет». Почему? «Мы их не закладывали в бюджет. Футболисты зарабатывают деньги – могут на свои поесть». Тяжело работать, когда люди элементарных футбольных вещей не понимают.
«В самолёте узнаю, что у меня дисквалификация до конца сезона»
— Как вы умудрились полугодичную дисквалификацию получить?
— Ну, во-первых, её почти сразу сократили. А ситуация была следующая. Мы по всем показателям выиграли первый круг, игра в запасе. При этом я смотрю статистику фиксации фолов – у «Пюника» и у соперников. По первому показателю мы на первом месте, по второму – на последнем. Такого не бывает в современном футболе. Даже у «Атлетико» в его самый «грязный» период, когда он выиграл чемпионат, разница между этими параметрами составляла 40 процентов. Я прихожу к руководителю клуба: «Смотрите, если у нас продолжится такое судейство, мы будем терять игроков, а вы – деньги». У нас фолы не свистятся, а у этих всё свистится. Начинается второй круг – у нас ломают шесть человек, четверых легионеров и двух представителей сборной Армении. Я арбитрам говорю: «Ладно, у вас предвзятое отношение к «Пюнику», Талалаеву, Согомоняну, но своих-то зачем даёте ломать? Им за сборную сейчас играть!» Армения после этого с Лихтенштейном вничью сыграла и влетела Гибралтару. Я дошёл до руководителя комитета арбитров. Он мне: «Ты занимайся своими делами, а мы будем заниматься своими». При том, что качество судейства там сейчас – это 1993-94 год в России. У нас сломали челюсть и плечо вратарю, порвали боковую связку Колычеву, сломали пятую плюсневую, Варданяну колено просто вынесли, Конате голеностоп свернули так, что человек на полтора месяца отправился в буфет… И за эти шесть преступлений – ни одного удаления! Неудивительно, что, лишившись шести лидеров, «Пюник» свалился на шестое место.
— Но вас же не за это дисквалифицировали.
— Естественно. Но когда вступаешь в открытый конфликт, к тебе начинают относиться иначе, более придирчиво. Первое удаление со скамейки. Колычева, у которого уже была карточка, бьют по лицу, он отходит назад – и получает вторую! Я к арбитру: «За что? В чемпионате Армении можно бить по лицу?» Он удаляет меня – дисквалификация на одну игру. А у InStat есть полезная функция – расстояние, с которого арбитр принимает ключевые решения: 15-20 эпизодов с каждого матча. Я несу отчёт руководителю арбитров: «Смотри, этот судья (мужичок такой, с пузиком) из 20 решений только четыре принял, добежав до эпизода на расстояние девяти метров – все остальные с 20 метров». Последняя игра перед отпуском. Когда нам назначили пенальти – я стерпел. Но когда прямо перед моей скамейкой мяч уходит от игрока соперника, а боковой показывает аут в нашу сторону, я не выдержал. Высказал свои сомнения, в культурной форме…
— Прямо-таки в культурной?
— Только одно слово, которое иногда произносим в аптеке, употребил. «Кондомы» продаются по всему миру. Боковой сразу подозвал главного, и тот без разговоров отправил меня на трибуну. Улетаю в отпуск в Африку – отдыхать и просматривать футболистов. И вдруг в самолёте узнаю, что у меня дисквалификация до конца сезона! А если бы я, не дай бог, толкнул кого-то, как у нас иногда происходит – меня что, расстреляли бы вообще?! Абсурд. Феодальное право. В регламенте, например, есть пункт, согласно которому президент федерации может перенести любой матч в любой момент. Не за 72 часа, а когда заблагорассудится.
— Но был же и позитив?
— Безусловно. Техничные игроки, душевный народ – футбол очень любит, по старому «Арарату» ностальгирует. Дети идут в футбол: в одной только школе «Пюника» 600 учеников.
— Какой самый дорогой подарок вам преподнесли в Армении?
— Когда я уже уехал и мои помощники проводили последнюю игру перед приходом Тарханова, футболисты вышли на поле в майках с надписью: «Спасибо, Викторович». Очень трогательный момент. Что касается материальных ценностей, могу сказать, что ради возвращения в Россию я отказался от зарплаты в два раза больше, чем сейчас получаю в «Химках». Примерно то же самое было после Тамбова: дав слово Согомоняну, я отклонил более интересное с точки зрения финансов и инфраструктуры предложение из Азербайджана.
«И тут бежит абсолютн
