Среди сотен моих интервью это, возможно, самое долгоиграющее. Мы заочно познакомились с Виктором в мае 2018-го (история WhatsApp всё помнит!) и периодически возвращались к этой теме. Но только спустя семь лет обстоятельно пообщались. Повод мощный подвернулся — грядущее 100-летие «Зенита», в котором Файзулин провëл самые незабываемые годы. С него и начали.

О чём расскажем:

• Уникальность Тимощука и Зырянова, «аналоги» Файзулина в РПЛ, самый яркий матч
• Куда пропал Файзулин?
• Самый футбольный город мира
• Бизнесмен Морозов, потешник Быстров, борец за справедливость Денисов
• Почему футбол в регионах загибается
• Интернациональный «Зенит», 100-летие, воспитанники

Уникальность Тимощука и Зырянова, «аналоги» Файзулина в РПЛ, самый яркий матч

— Уже получили приглашение на гала-матч по случаю юбилея?
— Да, получил. Готовимся к 25-му числу. Начинаем бегать, прыгать, скидывать вес.

— В футбол поигрываете?
— Поигрываю. У нас есть любительская команда, играет на город. Иногда выхожу за неё. «Алгоритм» начинал с низших лиг, но потихоньку добрался до самых верхов петербургского любительского футбола.

— Олег Самсонов тоже с вами? В порядке?
— Ничего. Мы и других бывших футболистов привлекали. Приходили Смольников, Шатов. Зырянов провёл несколько матчей. Стараемся подключать ребят, чтобы не забывали футбол. Да и просто встретиться, пообщаться всегда приятно.

— Сколько лишних килограммов прилипло после завершения карьеры?
— На сегодняшний день — пять. Считаю, немного. Стараюсь правильно питаться. Иногда бывают срывы, это неизбежно, но потом смотришь в зеркало: так, нужно что-то делать — побегать, похудеть. Не очень здорово с лишним весом жить. Я с игровых времён научился быстро сбрасывать вес и до сих пор себя в чём-то ограничиваю. Амплитуда присутствует, но из крайности в крайность меня не бросает.

— Последние годы карьеры вас мучили травмы. Сейчас не напоминают о себе?
— Если с листа играешь в футбол, начинают болеть колени. Когда три раза в неделю тренируешься, всё хорошо, ноги, тьфу-тьфу, нормально себя ведут. Я думал, будет хуже.

— Старые мемы уже с улыбкой воспринимаете?
— Они и тогда с улыбкой воспринимались.

— Но в разгар травматической полосы некоторые комментарии звучали жестоко.
— Жестоких людей много. И приколистов тоже. Там всё вперемешку было. Я спокойно к этому всегда относился. А сейчас уже всё затихло — столько времени прошло.

— Кто из вашего поколения и сейчас поражает формой?
— Много кто. Богданыч, Тимощук, Погребняк, Зырянов, Денисов. Почти все держат себя в форме — молодцы. Все бегают, на правильном питании. Кажется, никто не растолстел. Кто был профессионалом, им и остался.

— Кажется, Тимощук и в 46 спокойно сыграл бы за какого-нибудь середняка РПЛ?
— Тимощук, Зырянов, Погребняк, Денисов генетически хорошо сложены. У них пульс был меньше, чем у остальных. У троих точно — чуть ли не 40 ударов в минуту. Мне кажется, в этом кроется ключ их выносливости. Они сухие, поджарые, здоровья вагон. Доиграли до 37-38 лет, кто-то и до 40 мог дотянуть. Я недавно наткнулся на интервью с Фуркадом — у него пульс вообще чуть ли не 28 был. Это какая-то генетическая история.

— Не один футболист называл вас одним из самых техничных в РПЛ. А кого бы вы из своего поколения назвали?
— Надо понимать, что такое техника. Одно дело — фристайл, другое — работа с мячом. Нестандартной техникой обладал Фатих Текке — приятно было наблюдать. Данни был очень техничный.

— А у вас какая техника была?
— Эластичная, что ли. Кому-то моя техника казалась своеобразной, но в целом я мягко работал с мячом. Приём был правильный. В теннисбол неплохо играл. Наверное, это как-то гармонично на поле смотрелось.

— Это больше врождённое или натренированное?
— Чёрт его знает. Какая-то часть врождённая — 100%, но при этом, сколько себя помню, всегда ходил по дому с разными мячами. Делать нечего — пинаешь мячик без конца. На улице, на пляже постоянно играли. Полей не было — подстраивались под кочки и камни. Конечно, это тоже повлияло.

— Среди современных футболистов видите аналог Файзулина?
— Хороший вопрос. Может быть, Ахметов, Кривцов. Вендел тоже классно работает с мячом, но он всё-таки другой, более мобильный.

— Самый памятный матч в «Зените» для вас — «Рейнджерс» или «МЮ»?
— Наверное, «Бавария», причём не в Питере, а на выезде.

— Неожиданно.
— В Мюнхене я впервые увидел такой стадион и столько болельщиков. И «Бавария» — суперклуб. Тот матч даже больше финалов запомнился.

— Сопоставимо по эмоциям с чемпионатом мира?
— Да, ведь я впервые играл на таком стадионе. А на чемпионат мира ездил уже после побед в Кубке и Суперкубке УЕФА, после Лиги чемпионов. Всё уже было более-менее привычно, большие стадионы не в диковинку.

— Сегодня всё это не кажется далёким сном?
— Есть ощущение, что это было очень давно. Первый жизненный этап прошли — сейчас идёт второй. Я верю, что он будет ещё веселее, ярче и радостнее. На самом деле, я редко вспоминаю прошлое. Было и было. Болельщики иногда напоминают — узнают, просят сфоткаться. Ты понимаешь, что когда-то играл, но это осталось далеко в прошлом. Сегодня я сконцентрирован на том, что здесь и сейчас.

— Футбол не снится?
— Да ну, нет. Вообще не снится.

— У нынешнего поколения ещё будут еврокубки, чемпионаты мира и Европы?
— Будут, конечно. Уверен в этом. Всё в жизни циклично. Время пройдёт, и всё вернётся на круги своя. По моим ощущениям, года два на это потребуется максимум. Это и футбола, и Олимпиад касается.

Куда пропал Файзулин?

— Вы несколько лет вообще не проявлялись в публичном пространстве. Умышленно ушли в тень?
— А зачем мне это? Неинтересно. Всё, что мог, я сказал. Добавить особо нечего. Меня просили об интервью, но я не видел смысла в общении с журналистами. Мне это не нужно было.

— А как же популярность, узнаваемость — разве не за этим большинство идёт в футбол?
— Я тоже в молодости мечтал, чтобы у меня брали автографы и оказывали знаки внимания. Казалось, это круто. И после 2008 года в Петербурге так оно и было. «Зенит» был мегапопулярным клубом. Даже меня, который только пришёл в команду, узнавали в кафешках, на улицах. Я думал: блин, а что же тогда чувствуют местные ребята, питерские — Шава, Керж, Гарик, Слава, Быстрый? Думаю, их вообще 100% жителей знали. Сначала это безумие даже нравилось. Но когда просто поесть спокойно стало невозможно — начало немного напрягать. Не знаю, ощущают ли нечто подобное игроки «Зенита» сегодня, но тогда в городе был просто бешеный футбольный бум. На улицу нельзя было выйти. Ты к этой славе стремился, а потом это перестало нравиться. Во всём должна быть мера, баланс. У меня даже появилось желание вообще затихариться где-то. С тех пор и с журналистами мало разговариваю — не вижу смысла.

— Со Стрельцовым в Союзе все норовили выпить. А в вашем случае в чём проявлялись чрезмерные знаки внимания?
— Сразу вспоминается один эпизод, не очень приятный. Где-то в аэропорту стояли. Подбежал парень: «Можно сфоткаться?» Говорю, без проблем. А он давай орать всем своим друзьям метрах в 50: «Эй, ребята, вы фоткаться будете? Давайте все сюда!» А я стою и чувствую себя проституткой, что ли. Думаю, я что, тебе вещь какая-то или музейный экспонат? Ощущения были не очень.

— А в плюс известность часто играла?
— Бывало. Популярность имеет как плюсы, так и минусы. В бизнесе, в ресторанах иногда узнают, предлагают большие скидки или суперусловия.

— Чем вы все эти годы занимались?
— В основном бизнесом. Путешествовали много. Всё, что не досмотрел в период футбольной карьеры, пытался наверстать. Такое впечатление, что весь мир объездил.

— В каком самом экзотическом месте были?
— Например, на Мадагаскаре. Беднота, но природа красивая.

Самый футбольный город мира

— Какой город или страна потрясла?
— Я никогда раньше не был в Аргентине. А тут выбрались с друзьями на юношеский чемпионат мира. Буэнос-Айрес просто потряс меня своей футбольной энергетикой. На мой взгляд, это самый футбольный город планеты. Миллион стадионов и команд в одном городе! Каждый день по несколько матчей. Люди просто заражены футболом. Культ бешеный! Я бы всем людям, связанным с футболом, пожелал побывать в Буэнос-Айресе и посмотреть, как там всё устроено.

— Контраст с Россией огромный?
— Колоссальный. В городе около 20 стадионов вместимостью от 20 тысяч зрителей. В целом Лондоне таких арен всего семь, хотя Буэнос-Айрес намного меньше по площади. Я уже не говорю про трёх-пятитысячники. Такие в аргентинской столице вообще в каждом районе. Мне безумно понравилась эта футбольная атмосфера. Даже Бразилия не произвела такого сильного впечатления.

— Как у вас с языками?
— Плохо (улыбается). Английский на начальном уровне. Я всё жду, когда что-то придумают с переводами. Сейчас вот специальные наушники разработали. Надеюсь, технологии меня догонят, и мне не надо будет учить английский. Сложно языки даются.

Бизнесмен Морозов, потешник Быстров, борец за справедливость Денисов

— Как ваш бизнес продвигается?
— Сейчас времена непростые, ставки повышаются, и тем не менее у нас всё нормально, двигаемся.

— А что с детским клубом «Алгоритм»?
— Это изначально был недолгосрочный проект, рассчитанный на полтора-два года. Хотели посмотреть питерскую молодёжь, которая никому не нужна. Сделали всё возможное, чтобы ребята заиграли. 10-11 человек продолжили карьеру в профессиональном футболе. На этом тему закрыли. Это больше исследовательская работа была.

— И какие выводы сделали?
— В разных школах к ребятам по-разному относятся, даже в плане профессионализма, мотивации. Кто-то приходит — сосиску в тесте ест перед тренировкой. Кто-то упражнения на пресс ни разу в жизни не делал. Абсолютно разная подготовка. Второй вывод: молодёжь недостаточно обучают. Дефицит тренерских кадров — проблема не только Питера, но и всей страны. Однако главное, что я понял о современной молодёжи — она недостаточно настойчивая, пасует перед проблемами. Причину ищут не в себе, а в других — тренерах, агентах. Вера в себя у них быстро угасает. При первых же сложностях бросают футбол и идут в заправщики, доставщики пищи. Не хватает духа, настойчивости, мечты, мотивации. Не знаю, с чем это связано. Может быть, с менталитетом нашим. Всё-таки культа футбола в России нет, мощной популяризации не ведётся. Это чувствуется.

— Даже в Питере со всеми его победами этот культ не развился?
— В Питере он, может, и присутствует в каком-то виде. Я говорю в целом про российскую молодёжь. Может, у неё сегодня слишком много соблазнов. Есть у него мечта — и он идёт за ней. Но как только сложности возникают — пасует. Кому-то настойчивости не хватает, кому-то — мотивации. Вроде бы и была мечта, а оказывается — не такая уж и сильная. Даже на протяжении моих 10 лет в «Зените» через команду проходила масса одарённых ребят из дубля. Классные, техничные, с потенциалом, а потом просто пропадали. Мне самому хотелось понять, в чём причина. С этой целью мы и создавали команду. Всё, что хотел узнать, я получил.

— Разочаровались в футболе на низовом уровне?
— И это тоже. Самое грустное, что готового решения проблемы в голове не возникло. Это не местечковая история, а глобальная. Я, честно, не знаю, как сделать так, чтобы молодые футболисты о чём-то мечтали, трудились и добивались своих целей.

— Спортивный директор «Акрона» — пока единственная ваша должность в профессиональном футболе?
— Да.

— Почему эта история всего четыре месяца продлилась?
— Мы были знакомы с Анатольичем (Морозовым, хозяином «Акрона». — Прим. «Чемпионата»). Общались. Клуб попал в непростую ситуацию, команда шла на предпоследнем месте, и он предложил поработать вместе. Слава богу, удержались. Но в целом я не планировал в то время идти куда-то работать. Мне это показалось интересным, хотелось помочь, насколько это возможно. С «Акроном» изначально не планировалась долгосрочная история. Я не собирался проводить в другом городе всю оставшуюся жизнь. И сейчас тоже никуда не собираюсь. С каждым годом мне всё сложнее представить, что у меня снова будет начальник, руководители. Всё-таки хочется оставаться свободным в принятии решений человеком.

— Что за человек Морозов?
— Только позитивное могу о нём сказать. Анатольич – прекрасный человек, добрый и отзывчивый. Положительный герой со всех сторон. У него всё шикарно, много друзей, помогает семье, родственникам. При этом невероятно сообразительный и умный.

— Сравнения с Галицким уместны?
— С Павлом Анатольевичем мы часто виделись, общались, поэтому могу какой-то портрет составить. А с Галицким я не знаком и могу судить о нём только по интервью. Но, конечно, он тоже максимально положительный герой, что там говорить.

— Не хватает таких российскому футболу?
— У нас всё держится на энтузиастах. Такие люди есть, возможно, в каждом регионе, но кто-то любит футбол, кто-то — баскетбол, а кто-то — волейбол. Наверное, собрать по стране 30-50 Галицких или Морозовых, которые будут поддерживать футбол, строить манежи, сложно. Но они есть, и дай бог, чтобы их становилось больше.

— За четыре месяца успели узнать изнанку российского профессионального футбола?
— Конечно, играть и управлять — это совершенно разные вещи. Для этого совсем другие скиллы нужны. Везде есть какие-то шероховатости, однако чего-то сверхнеожиданного я не увидел. Всё было довольно сносно. Всегда нужно понимать, что футболисты — главные в команде. Не важно, «Зенит» это, «Акрон» или Владивосток. И все должны работать для них, чтобы игроки выходили на поле в балансе — должном физическом, моральном, экономическом состоянии. Тогда система будет работать.

— Тренерская или агентская деятельность вас не прельщает?
— Да нет, почему. Меня уже два года тащат учиться на тренерскую лицензию, и, наверное, в этом году я туда схожу. Много положительных отзывов слышал о тренерской академии.

— Быстров с Аршавиным на ТВ отжигают. Вы бы так смогли?
— А меня туда вообще не тянет. Периодически зовут, но я отказываюсь. Не лежит душа.

— А их слушаете?
— Ну да, «Матч» смотрим. Если попадаются — слушаем.

— Быстров — самый пламенный телевизионный оратор на спортивном ТВ сегодня?
— Он всегда был пламенным оратором, не только на телевидении. Вова — потешник (улыбается).

— Следите за борьбой Денисова за справедливость в детском футболе?
— Слежу, да. Гарик сейчас принял в СШОР «Зенит» команду 2011 года. Я даже был на его турнире.

— Его борьба с системой обречена?
— Я читал его высказывания насчёт низких зарплат. Во-первых, хотелось бы узнать, как государство смотрит на этот вопрос. Если государство такие зарплаты детских тренеров считает нормальными, с этим, я думаю, ничего не сделаешь.

— Почему его никто публично не поддерживает?
— А как поддерживать, что нужно сделать? Давайте я поддержу. Ну, конечно, у детских тренеров колоссально маленькие зарплаты. Приходится где-то подрабатывать. Так и в моём детстве было. Мой тренер с понедельника по пятницу работал на грузовике, а в субботу-воскресенье, в свои выходные, с нами занимался. Чтобы вы понимали, до 16 лет у меня были две тренировки в неделю. Всё остальное время мы бегали на улице и ждали этих тренировок, как манны небесной. Представьте себе, каково 16-летнему футболисту тренироваться дважды в неделю.

— Как же дошли до профессионального футбола?
— Сейчас в это сложно поверить. Сюр какой-то! Дошёл не благодаря, а вопреки.

— Выходит, ничего не изменилось?
— Получается, за 25 лет ничего не поменялось. Зарплаты такие же низкие. Что с этим делать, наверное, государство должно задуматься.

Почему футбол в регионах загибается

— В родной Находке бываете?
— На днях вернулся [оттуда]. Летал по делам. Стараюсь хотя бы раз в год бывать на малой родине. Из родни там дядя с тётей остались. Друзья, конечно. А близкие родственники давно в Питере.

— Как там вообще жизнь?
— Прекрасно.

— Вы без иронии? Работа есть?
— Дальний Восток развивается. Находка — самый большой порт в регионе по грузообороту. Там теперь ТОР — безналоговая территория. В первые пять лет нет налога на прибыль. В регионе сейчас на самом деле интересно строить компании. А ещё в Находке самое красивое и лучшее в России море — это 100%. Куча морепродуктов. Людям есть чем заниматься. Народ там предприимчивый в целом, занимаются кто чем. До Токио или Сеула час лететь, до Пекина — два. Там своя история, направленная на азиатский рынок. Всё чуть-чуть по-другому сложено, чем в остальной России.

— А профессионального футбола больше нет?
— Пока нет. Профессиональные клубы остались только в Хабаровске и Владивостоке. Грустно, конечно, но что сделаешь.

— А нужны ли профессиональные клубы в том регионе вообще, учитывая тяжёлую логистику?
— Мало кто об этом говорил, а я скажу. У нас настроили академий: «Зенит», «Спартак», ЦСКА, «Локомотив», «Краснодар» и так далее. Раньше футболистов туда забирали с 14-15 лет, а теперь выдёргивают с 10-11. Из Находки тоже ребята уезжают: из последних — Сарвели, Кирш, в «Краснодаре» есть молодые. И так не только в Приморье — везде. Их зовут — они уезжают. Академии выметают с мест всех лучших футболистов. А потом что получается?

— Что?
— Ребята с 11-12 лет оказываются в тепличных условиях: питание, проживание, экипировка и так далее. С 12 до 18 лет у тебя нет ни мамы с папой, ни улицы, ни какого-то быта. Только футбол, школа, столовая, и всё. Некоторым даже с базы нельзя выходить без разрешения воспитателей. Ребята реальной жизни не знают: что такое поругаться, подраться на улице или поухаживать за девочкой. А потом наступает выпуск. В первую команду попадают единицы, остальные разъезжаются по арендам. Естественно, они попадают туда совершенно сырыми. Они не понимают, что такое борьба за деньги.

— Оказываются неприспособленными к взрослой жизни?
— Абсолютно. Когда я был в «Акроне», приехали ребята: а что, у вас шведского стола нет? Говорю: парни, поешьте, что дают, и идите тренируйтесь. Их выкинули, а они совсем не понимают, что происходит. Не приспособлены к борьбе кость в кость, к конкуренции со взрослыми мужиками. В моём понимании это большая проблема. В моём детстве в любом регионе страны была профессиональная команда, и талантливых местных мальчишек туда всегда подтягивали, иногда даже раньше, чем нужно было. В 16 с половиной лет я уже играл во Второй лиге. А забрали бы меня и ещё 20 таких же пацанов из Находки в 12 лет — непонятно, что бы со мной стало. Сейчас же во Второй лиге вообще нет никакой подпитки — всех талантливых академии уже вычистили. Клуб открывается, а через пару лет закрывается. Какой смысл, если денег на этом не заработать, народ не ходит, да ещё и местных нет? Для чего такая команда нужна? Я тоже не понимаю. С этим пытаются что-то сделать. Вроде бы приняли правило, ограничивающее переходы в детском футболе. Надеюсь, эта программа хотя бы немного снизит отток талантов из регионов. Уверен, что приморские ребята будут востребованы в тех же Хабаровске и Владивостоке. Ну и родители будут только за, чтобы их дети росли рядом, под боком.

Сейчас же академии просто забирают всех перспективных и никакой ответственности за них не несут. Взяли, а через два года выкинули. Парнишка большой город повидал и вернулся. Что у него в голове происходит после этого, не представляю. Эту историю нужно прекратить, хотя бы упорядочить. Всё равно в каждом регионе есть хоть какая-то команда. Хотя бы до какого-то возраста пусть лучше там остаются.

— Нальчикский «Спартак» тоже где-то в глубинах Второй лиги потерялся.
— По большому счёту тоже клуб выживает. Есть люди, небезразличные к футболу. Стараются поддерживать, искать спонсоров. Мало-мальски играют во Второй лиге. Зато много местных ребят. Тот регион на самом деле тоже богат на футболистов.

Интернациональный «Зенит», 100-летие, воспитанники

— А чемпионат России вам интересен?
— Мне интересен, смотрю постоянно.

— Что хорошего?
— Вообще, футбол — это здорово. Я люблю футбол. Из хорошего — всегда есть интересные персонажи. Конкуренция какая-то есть. В командах много друзей: кто тренером стал, кто спортивным директором — следишь за ними. Здесь уже футбол смотришь не так, как Лигу чемпионов, а немножко под другим углом. Всё равно есть и переживания, и ощущение праздника. Мне нравится.

— Вам близок «Зенит» с 13 иностранцами?
— Близок. Я к этому спокойно отношусь.

— Вы понимаете, зачем столько легионеров сейчас?
— Понимаю. «Зенит» хочет стать чемпионом. Всегда.

— А без такого интернационала — никак?
— Можно купить всех русских за такие же суммы (улыбается). Только уровень футбола будет чуть другой.

— В финале Кубка УЕФА играли всего четыре иностранца, включая русскоязычного Тимощука.
— Давайте так: Тимощука купили? Купили. Зырянова, Широкова, Файзулина купили.

— Но тогда и питерских было много.
— Да, были Гарик, Слава, Керж, Шава, Быстрый. Просто изначально они уже были в «Зените» — так судьба расставила фишки. Собралась группа мотивированных, талантливых воспитанников, и Морозов дал им практику. Так случилось, но смысл об этом постоянно вспоминать? Почему все к «Зениту» пристали, я понять не могу. У того же Галицкого два-три человека из академии всего играет. Кривцов, например, не местный. Мы о ком сейчас говорим — о воспитанниках или просто о россиянах? Так «Зенит» может купить нескольких русских футболистов, всех обесточить и стать чемпионом. Или вам хотелось бы именно питерских видеть в «Зените»?

— Не мне. В Ленинграде/Санкт-Петербурге исторически особенно трепетно относятся к своим воспитанникам.
— Да, был такой прецедент. Но, объективно, в пятимиллионном городе сложно собрать футболистов, которые будут бороться с клубом, работающим по всему мировому рынку. Скажут завтра Семаку: давай всех питерских — и что? За чемпионство такой «Зенит» бороться не будет. А здесь стоят задачи. «Зенит» привык быть первым. Поверьте, если бы был одарённый, подготовленный свой парень — Богданыч с удовольствием его поставил бы.

— Семак-тренер — феномен?
— Феномен не феномен, но он делает ровно то, что должен делать. Семак – молодец, нигде не срывался. У него всё ровно. Он мудрый, умный парень. Всё чётко делает. Да, у него суперфутболисты, но даже с ними выиграть столько титулов очень сложно. «Зенит» всегда располагал качественными футболистами, однако далеко не все тренеры брали с ними золото. Шесть чемпионств подряд — это мощно. Здесь нужно перед Богданычем шляпу снять. В этом плане, наверное, он феномен.

— «Спартак» вам импонирует?
— С перепадами играет. Мне понравилось, как сыграли с «Зенитом», под впечатлением я был. А дальше то провал, то победа. Команда как будто зависит от эмоционального фона. Есть настроение — играют, нет — уступают. Нет запаса прочности.

— Геннадий Орлов полагает, что «Краснодару» недостаёт чемпионской психологии. Тоже так считаете?
— Да. Последняя игра «Зенита» с «Краснодаром» — смотрел её на стадионе — это показала. До гола играли нормально, а потом испугались. После первого мяча «Зенита» у них психологический надлом произошёл. Перестали доминировать. Есть такой момент, да.

— Возьмёт «Зенит» седьмое золото подряд?
— Думаю, что да.

— А если нет — 100-летие будет подпорчено?
— 100%. Я-то спокойно к этому отнесусь, в футболе всякое бывает, а вот болельщики, руководители — вряд ли.

— В футболе вас ещё ждать в какой-либо роли?
— Да, мечта о своём клубе никуда не ушла. Сейчас много чего изучаем, смотрим, анализируем.

— Видите себя владельцем клуба?
— Вижу. Но, возможно, эта команда будет не в России, так как у нас зарабатывать деньги на футболе сегодня практически невозможно. Надеюсь, ситуация в этом плане изменится. Сейчас сложно обсуждать какие-то стратегические вещи, потому что не знаешь, что вообще завтра будет. Мировая политика к планированию вдолгую не располагает. Нужно жить здесь и сейчас, сегодняшним днём. Максимум – завтрашним.

— Вы своей сегодняшней жизнью довольны?
— Абсолютно.

— Чего пожелаете себе на день рождения?
— Оставаться в гармонии, балансе. У меня всё нормально. Пусть всё так идёт и дальше.

«Чемпионат» поздравляет Виктора Файзулина с днём рождения и желает здоровья, реализации всех планов и осуществления желаний!